— Хорошо. Я предвидел такой исход. Тогда проводи меня к ней.

— Что? — удивился Арнанак.

— Она совсем одна среди чужих. Может, к ней относятся и хорошо, но ведь вы многое не знаете, так как впервые встречаете чужих. Вы по незнанию можете причинить ей вред. Позволь мне поехать к ней. Ведь у тебя тогда будет два человека.

Арнанак долго изучал лицо человека, которое для него было таким же чужим, как и лицо Даури. Комендант был угрюм. Они оба, вероятно, долго обсуждали этот вопрос.

И тут Арнанак решился. Что такое жизнь, как не постоянный риск?

— Я не могу ничего обещать, — предупредил он. — Предстоит трудное путешествие. Сами знаете, какое сейчас время.

— Тем больше оснований мне ехать, — спокойно ответил Ян Спарлинг.

— Но я осмотрю все, что вы возьмете с собой: одежду, пищу, и все остальное… И вы объясните мне назначение каждой вещи, чтобы я был уверен, что вы не готовите заговор или предательство.

— Конечно…

Глава 18

Как только Джиль Конвей привезли в Улу, Арнанак получил донесение и сразу же уехал.

— Они хотят вести со мной переговоры в Порт Руа, — сказал он Джиль. — Не сомневаюсь, что о тебе. Но не слишком надейся. Дела обстоят так, что тебе придется долго пробыть среди нас — может быть, до зимы.

Она подумала, что это был дружеский совет. И вообще этот огромный чернокожий варвар не казался ей олицетворением зла. С точки зрения валененцев это был герой, и на самом деле он мог стать спасителем целого народа.

Они много общались друг с другом еще на борту галеры и во время путешествия вглубь страны. Отношения их стали почти дружескими. Он делал все, чтобы облегчить ее путешествие. Нередко она ехала на нем или на одном из его воинов, как она раньше ездила на Ларекке. И это несмотря на то, что из-за нее убили его сына, причем домой не попадет ни одна его кость, чтобы успокоить его душу и направить ее в царство грез.

Когда Арнанак уехал, Джиль поняла, что плен ее не очень тягостен, за исключением сознания того, что она в плену. Ей была выделена отдельная комната, куда никто не имел права войти в ее отсутствие. Она могла ходит, где хотела. Однако бежать не было никакой возможности, и главным образом потому, что ее запасы аминокислот и витаминов находились в запасниках у варваров и выдавались строго отмеренными порциями.

— Старайся не уходить далеко, — предупредила ее Иннукрат, — а то ты можешь заблудиться.

— Я хорошо ориентируюсь в лесах, — сказала Джиль. — И я не верю, что звери Веронена могут представлять для меня опасность.

Иннукрат сказала:

— Во всяком случае сначала не ходи одна, пока не убедишься, что сможешь находить дорогу правильно.

После нескольких путешествий в обществе варваров она уже не встречала возражений, когда уходила одна.

Иннукрат была женой Арнанака и после его отъезда единственной, кто знал язык Сехалы. До того, как началась война, она много путешествовала с мужем и бывала даже в долине реки Эзали. Вообще в иштарианском обществе превалирует равенство полов, хотя примитивные условия жизни и диктуют некоторую специализацию. Как правило, самцы занимаются торговлей, ездят за границу в чужие страны. Самки же путешествуют только по своей стране. Причем они не боятся нападений, так как существуют священные дороги, на которых запрещено грабить.

Джиль спросила, нарушается ли когда-нибудь это правило?

— Я слышала о таких случаях, — ответила Иннукрат, — но крайне редко. Нарушителей ждет суровое наказание. Их преследуют до тех пор, пока не убьют.

Сначала Джиль даже забавлялась своим положением, но затем она почувствовала вину: ведь она стала выигрышной картой в руках врага Ларекки.