Через мгновение я ступлю на землю Саллы. В каком же месте? Как мне добраться до жилых районов? Я же не мальчишка, чтобы просить водителей проходящих грузовиков подвести меня.
Но оказывается, все было устроено моими друзьями. Как только лодка уткнулась в дерево причала, передо мной выросла возникла какая-то фигура и протянула руку. Ноим! Он помог мне взобраться на причал и крепко обнял.
– Я знал, что это рано или поздно случится, – прошептал он. – Я очень рад, что ты будешь со мной.
Расчувствовавшись, он в первый раз за все время нашего знакомства отбросил вежливое обращение и обратился ко мне со словом "я"!
60
Около полудня я позвонил из имения Ноима в юго-западной Салле герцогу Шумарскому и сообщил о благополучном прибытии. Разумеется, именно он попросил Ноима встретить меня на границе. Затем я связался с Халум.
Сегворд уже рассказал ей о причинах моего внезапного исчезновения.
– Какая неожиданная для меня новость, – грустно сказала она. – Ты почему-то никогда не говорил мне об этом снадобье. Ты рисковал всем, лишь бы пользоваться им, – значит оно играло важную роль в твоей жизни. И ты все держал в тайне от своей названой сестры?
Я ответил, что если бы я рассказал о своем увлечении снадобьем, то не удержался бы и предложил попробовать. На это она сказала:
– Разве открыться перед своей сестрой уж такой ужасный грех?
61
Ноим обращался со мной очень приветливо, подчеркивая, что я могу оставаться у него столько, сколько пожелаю – недели, месяцы и даже годы.
По всей вероятности, моим друзьям в Маннеране со временем удастся освободить часть моих капиталов, и я смогу купить земли в Салле и зажить жизнью сельского барона. Или, возможно, Сегворд, герцог Шумарский и другие влиятельные лица смогут отменить обвинение в мой адрес, и я вернусь в южную провинцию. Но до тех пор, сказал мне Ноим, его дом будет моим.
Однако я почувствовал некоторую отчужденность в его отношении ко мне.
Казалось, гостеприимство было оказано только из уважения к тем узам, которые нас связывали. Причину отчужденности я понял только через несколько дней. Мы сидели после обеда в огромном беломраморном зале для пиршеств и вспоминали дни нашего детства. Это была основная тема наших разговоров, намного более безопасная, чем недавние события. Неожиданно Ноим спросил:
– Известно ли тебе, что это снадобье является причиной кошмаров у людей?
– Что ты говоришь, Ноим? – изумился я. – О каких кошмарах ты говоришь? Я ничего не знаю!
– Теперь ты знаешь! После того как мы разделили с тобой это дьявольское зелье, в течение нескольких недель я просыпался каждое утро в холодном поту. Мне тогда казалось, что я схожу с ума.
– И что же ты видел в кошмарах?
– Страшные вещи! Когти. Чудовища. Ощущение, что ты не знаешь, кто ты.
Какие-то обрывки мыслей разных людей, переплетающиеся с собственными мыслями.
Он отхлебнул из бокала вина:
– Позволь тебя спросить, Кинналл. Ты принимаешь порошок ради удовольствия?
– Нет. Ради знания.
– Знания чего?
– Знания о себе и о других!
– В таком случае, лучше невежество, – он вздрогнул. – Ты знаешь, Кинналл, твой побратим никогда не был слишком набожным. Он богохульствовал, он показывал исповедникам язык, он смеялся над легендами о богах, не так ли? И с помощью этой дряни ты едва не сделал его верующим, Кинналл! Страх перед тем, что открывает разум, страшно знать, что нет никакой защиты, что могут проникнуть прямо к тебе в душу и сам ты можешь сделать это. Такой страх невозможно перенести. |