Теперь – откуда мне известно о залежах железной руды? А это разведданные, полученные от военнопленных, знавших о геологической разведке англичан на территории Колы. Вполне правдоподобно, тем более, что я уже об этом говорил на одном из заседаний Совнаркома. И что хорошо – поблизости от рудных залежей имеется железнодорожная станция, именуемая Оленья. Стало быть, с дорогой проблема решена. Безусловно, потребуется комплексная экспедиция советских ученых, способных подтвердить наличие полезных ископаемых, оценить их практическую значимость, чтобы не получилось, как с серебром при Иване Третьем – нашли на Печоре, но транспортировка оказалась дороже самого серебра. Пусть отправляют и оценивают. Премии и регалии оставлю им.

Идем дальше. Для того, чтобы выплавлять железо из руды, требуется топливо. А вот его-то как раз нет ни в Петроградской, ни в Череповецкой губерниях. Донбасс далеко, да и уголь там неважный, Англия не даст, а использовать торф или дрова, как предлагали в тридцатые годы – нерентабельно. Стало быть, следует предложить уголь Печорского бассейна. Вроде бы, бассейн еще не открыт, но запишу, что по «оперативным данным, французские промышленные круги выражали особый интерес к Печоре, так как там имеется каменный уголь, содержавший…». Да, а чего он содержит-то? Высокое октановое число? Нет, это не про уголь, а про бензин. Не помню. Ладно, напишу просто, что «уголь высокого качества». Вероятно, французы проводили собственную разведку в районе реки Печора, что подтверждается косвенными данными. Какими именно, пока не знаю, но придумаю. То, что уголь там есть, я знаю на сто процентов, а подтвердить это сможет геологическая экспедиция. Им и труда-то особого не составит отыскать уголь. Насколько помню, на обрывистом берегу реки Воркуты есть место, где угольные пласты выходят наружу.

В моей истории освоение месторождений Печорского угольного бассейна началось в первой половине тридцатых годов. Как следствие – среди тундры и на вечной мерзлоте вырос город шахтеров. Стало быть, можно приблизить этот момент. Рабочие руки есть, деньги тоже.

А вот теперь самая главная трудность. У будущего Воркутинского угольного бассейна нет прямого транспортного сообщения. Стало быть, нужно построить железную дорогу от Печоры и до… Может, до Котласа? Ну, пусть транспортники гадают.

Для того, чтобы теория обрела жизненную плоть, следовало провести огромную подготовительную работу: организовать промышленные испытания железных руд, установить возможность коксуемости угля, построить железнодорожные магистрали к источникам сырья и топлива и многое-многое другое.

Теперь нужно придумать красивую концовку. Впрочем, зачем думать, если можно выдернуть цитату из товарища Ленина. Виноват, не из самого Владимира Ильича, а из его речей. Значит, пусть будет так: «Рациональное размещение промышленности в России с точки зрения близости сырья и возможности наименьшей потери труда при переходе от обработки сырья ко всем последовательным стадиям обработки полуфабрикатов вплоть до получения готового продукта».

Самое интересное, что все здесь реально. И наличие железа на Кольском полуострове и присутствие каменного угля на Печоре – для русских геологов не секрет. Стало быть, если мою записку передадут в соответствующие инстанции, а геологи подтвердят потенциальное богатство (а они подтвердят!), а Совнарком все утвердит, так я лепешку разобьюсь, но раздобуду деньги, даже если придется обвалить французский фондовый рынок, а заодно и английские биржи. Черт с ними, все равно скоро Великая депрессия. Зато Череповецкий металлургический комбинат выпустит первый чугун не в тысяча девятьсот пятьдесят пятом году, а в году так… Ну, пусть в тридцать четвертом, или тридцать пятом, а к тридцать седьмому получим первую сталь… А, может, и раньше.