Товарищ Дзержинский внимательно и, как мне показалось, с уважением, листал старый католический молитвенник. Может, зря говорят, что Феликс Эдмундович атеист? Уважение-то явно не из-за автографа Наполеона или экслибриса Сиднея Рейли. Представив, сколько эта книжечка будет стоить лет через сто на каком-нибудь аукционе, типа «Сотсбис», мысленно усмехнулся и подумал, что неплохо бы сделать «заначку» для будущих коллег.

Отложив молитвенник, Председатель ВЧК спросил:

– Артур Христианович, что можете доложить?

– Информация о приезде Рейли проверяется, – сообщил Артузов- Антиквар допрошен, устанавливаются его связи. В Петроград выехала группа в составе пяти человек. Произведут аресты всех контактеров.

– Контактеров? – наморщил лоб Председатель и перевел взгляд на меня. – Владимир Иванович, опять?

Что опять? А, так я опять внес очередной «аксенизм»? Когда и успел-то?

– А что, хорошее слово, – принялся я оправдываться. – Постоянно говорить – «вступившие в контакт», или «общавшиеся» – долго, а «контактер» – четко и ясно.

– Слово странное, не то больницей попахивает, не то инфекцией, – вздохнул товарищ Дзержинский и махнул рукой. – Ладно, что дальше?

Кроме молитвенника, Артузов прихватил с собой еще и папочку, в которой, как я полагаю, у него имелись документы по мистеру Рейли. Артур начал вытаскивать из нее листочки, и деловито докладывать:

– Установлено, что Рейли действовал под фамилией Бергман в тысяча девятьсот восемнадцатом году, когда сбегал из России по подозрению в организации переворота. Далее – в марте девятнадцатого года, во время оккупации Одессы французами, Рейли был замечен в знакомстве с начальником контрразведки Гришина-Алмазова[1] небезызвестным нам Владимиром Орловым.

При упоминании фамилии Орлов, товарищ Дзержинский нахмурился. Еще бы. Как выразился Артур, «небезызвестный» Орлов, ранее бывший контрразведчиком императорской армии, поступил на службу в ВЧК под именем Болеслава Орлинского. Надо сказать, Орлов-Орлинский успел плодотворно поработать на благо белого дела – передал, например, не только списки, но и фотографии агитаторов и подпольщиков, действовавших на Дону и в тылу Добровольческой армии. Но самое забавное, что до Первой мировой войны Орлов был следователем Охранного отделения Департамента полиции и вел дело… Феликса Эдмундовича Дзержинского. Кстати, Председатель ЧК, встретив Орлинского, порадовался, что профессионалы помогают молодой республике создавать систему государственной безопасности. Возможно, именно поэтому, товарищ Дзержинский, столкнувшись с предательством, с тех пор не желал, чтобы в ВЧК служили бывшие жандармы и следователи «охранки».

– С Орловым Рейли был знаком еще раньше, – хмуро уточнил Дзержинский. – Орлов, будучи Орлинским, выписал Рейли мандат на имя Сиднея Рейлинского, уполномоченного ВЧК. Впрочем, теперь это неважно. Продолжайте, Артур Христианович.

– Есть предположение, что именно Рейли выдал белогвардейцам Жанну Лябург и других товарищей[2]. Есть еще две версии – не то подпольщиков раскрыла контрразведка Орлова, не то «Азбука» Шульгина[3], перехватив их переписку. Но с гибелью «группы одиннадцати» не все ясно. А вот в расстреле товарища Лафара точно виноват Рейли.

Артузов полез в папку и зашелестел газетными вырезками:

– Одесская газета «Призыв» напечатала любопытный очерк про иностранца, знающего Россию. Вслух я его зачитывать не стану, но это короткая биография Рейли. Вопрос – зачем кому-то нужно публиковать биографию неизвестного иностранца, упомянув его участие в «заговоре послов», и о том, что он приговорен к смертной казни? Как мы считаем, это намек.