– Тогда перерыв? – предложил Хрунов уставшему напарнику.

Оттолкнувшись от матов, Алексей поднялся на ноги.

– Нет. Давай еще разок…

* * *

В ОКБ по-прежнему кипела напряженная работа. Десятки различных специалистов в три смены заканчивали работы по строительству и доводке «Восхода-2».

Готовый шлюз находился неподалеку от основного стапеля; рядом у большого стола с разложенными чертежами стояли Леонов и Хрунов. Перед ними на стуле сидел Королев. Лица у всех были озабоченными.

– Сколько сеансов невесомости отработали в последнем полете? – спокойно спросил Главный.

– Пять, – ответил Хрунов.

– И ни одного успешного возвращения в шлюз?

– Ни одного.

Сергей Павлович пристально посмотрел на Леонова.

– Хотелось бы услышать о причинах из первых уст. Что вам мешает, товарищ майор?

После секундного замешательства Алексей быстро заговорил:

– По нашему мнению, причин несколько. Одна из них – неудобный скафандр. «Беркутом» он только называется, а на самом деле это какой-то… асбестовый гроб. Честное слово! Но у меня есть предложение. Можно?

Королев неохотно кивнул. И, обернувшись к Раушенбаху, позвал:

– Борис Викторович! Подойди…

Леонов тем временем достал из тубуса чертежи, развернул их и разложил на столе перед Главным конструктором и подошедшим Раушенбахом.

К удивлению мэтров, отечественной космонавтики на листе оказался вполне грамотный с инженерной точки зрения чертеж скафандра «Беркут». Проблемные узлы были изображены отдельно. Все чертежи снабжены сносками; расчеты и выкладки размещались в нижней таблице.

Королев с Раушенбахом склонились над столом и с удивлением наблюдали, как Леонов наложил на чертеж лист кальки с изображенными шарнирами. Выровняв кальку, он схватил лежащий рядом рейсфедер и прижал им бумажную конструкцию.

– Для того чтобы подтягивать фал и управлять своим телом, необходима хотя бы минимальная гибкость, – с жаром принялся объяснять свою идею космонавт. – Обратите внимание: здесь изображены шарниры в местах плечевых, локтевых и кистевых сгибов для большей свободы движения…

Поворачивая лист кальки, он продемонстрировал улучшенную подвижность и торжествующе повернулся к Королеву.

– Сами чертили? – по-отечески тепло взглянул на него Раушенбах.

– Так точно, – кивнул Алексей и продолжил: – Кроме того, происходит корреляция с общим давлением внутри скафандра…

Борис Викторович с сожалением перебил:

– Мы предполагаем работу в этом направлении. Но вы, ребятушки, должны понимать: чтобы такой скафандр появился на свет, нужно год-два. А то и два с половиной.

– А у нас их, товарищ Леонов, попросту нет, – раздраженно добавил Королев.

– Я понимаю, Сергей Павлович…

Евгений Хрунов решил помочь товарищу и, сделав шаг вперед, достал из кармана елочную игрушку на тонкой нитке.

– А если «поиграть» с местом крепления фала? – запальчиво сказал он, показывая качавшуюся на нитке игрушку.

– Что, простите? – не понял Главный. – Зачем?

– Сейчас фал крепится к поясу скафандра в районе центра масс космонавта, и по технологии он должен войти в шлюз ногами вперед, верно?

Мэтры молча взирали на Хрунова.

– А что, если закрепить фал в верхней части скафандра и войти в шлюз головой? Мне кажется, будет правильнее, если космонавт увидит, куда движется, – продолжил тот.