Ее взгляд становится похотливым.

– Я была непредсказуемой чуть ранее этим утром.

Я стал твердым от этого воспоминания.

– Черт, это было потрясающе.

Я проснулся около четырех утра со ртом Трилл, обернутым вокруг моего члена. Лучший способ проснуться во все времена.

Она целует меня в челюсть.

– Подумала, тебе понравится.

– Как насчет того, что мы сходим позавтракать? После того, как я покажу тебе, конечно же, как сильно мне понравился сюрприз этим утром.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает она, приподнимая бровь.

Я усмехаюсь и поднимаю руку к ее волосам, пытаясь убрать темные растрепанные кудри. – Я собираюсь испробовать твою милую киску, а затем позволю тебе оседлать меня, чтобы я мог расслабиться и насладиться видом.

Ее глаза загораются, а рот слегка приоткрывается от моего предложения.

Но потом она откидывает одеяло в сторону и раздвигает ноги в знак приглашения.

Черт.

Я не могу насытиться ею.

Спустя три ночи мы возвращаемся в Ченнон. Уставшие от поездки (хотя Ксандер снова не позволил мне сесть за руль) мы оба быстро приняли душ и практически рухнули в кровать. На следующее утро я медленно просыпаюсь, пытаясь заставить глаза открыться, поскольку слышу, что кто-то стучит в дверь. Матерясь про себя и подумав, что это должно быть Зак пришел увидеть нас и потребовать завтрак, я иду к двери, все еще находясь в полудреме и одетая в свои леопардовые штаны и майку. Я зеваю, отпирая замки, открываю дверь и высовываю голову наружу.

– Зак, неужели ты не мог подождать пока… – я замолкаю, видя, что это вовсе не Зак у двери. Вместо этого там стоит женщина. Темные волосы и смутно знакомая внешность.

– Триллиан? – спрашивает она, оглядывая меня с головы до ног.

– Да. Простите, я вас знаю?

Женщина сжимает губы.

– Конечно, ты знаешь меня. Я – твоя мать.

Мои глаза округляются, челюсть отпадает. Я вглядываюсь в ее черты лица. Это она. Что она здесь делает прямо сейчас? После всех этих лет?

– Что ты здесь делаешь?

Она хмурится.

– Разве так разговаривают со своей матерью?

Моя челюсть напрягается.

– После того, как ты бросила меня, когда я была ребенком? Полагаю, что могу разговаривать с тобой, как пожелаю.

Это на самом деле она?

Папа держал одну ее фотографию на стене. Одну. Она была сделана на их свадьбе. Не знаю, почему он сохранил ее. Будь моя воля, я сожгла бы эту проклятую вещь. Я сняла ее, когда папа умер, и повесила наше фото вместе с ним вместо нее.

Она повзрослела. На ее лице появились морщинки, но глаза те же самые. И ее волосы.

Черт, это она.

– Ты предложишь мне войти? – холодно спрашивает она меня, вздернув подбородок.

Это не то воссоединение, каким я его всегда себе представляла. В моей мечте мама бежит ко мне и обнимает. Она приводит вескую причину своего ухода и говорит, как сильно скучала по мне. Какой красивой я стала. Как она хочет наверстать упущенное время.

Ничего из этого не случается.

Я чувствую себя… оцепеневшей.

Опустошенной.

– Триллиан, – я слышу, как Ксандер зовет меня, тем самым вырвав меня из ступора. Я оборачиваюсь и вижу, как он подходит ко мне в одних лишь боксерах, низко сидящих на его восхитительных бедрах.

– Кто это? – спрашивает он, проводя пальцами по растрепанным каштановым волосам. Я очень хочу хлопнуть дверью перед лицом матери и забыть, что это когда-либо происходило, а затем вернуться в постель с моим сексуальным парнем.

Именно так я и поступаю.

Я захлопнула дверь, заперла ее и направилась обратно в спальню, взяв за руку Ксандера по пути.