– Вот как? Тебе отец сказал?
– Прочитала в газетах. Папа объяснил это тем, что выпил лишнего, а выпив лишнего, он храпит. Но, по вашим словам, он не был пьян…
– Пьяные женщины ненамного приятнее мужчин.
– И тоже храпят?
– Твой отец так предпочел сказать следователю, чтобы у того не возникло мысли, будто твоя мать дружила с бутылкой. Мы все знаем, что это чушь, но они могли решить именно так. Твой отец – джентльмен.
«Кто спорит, – подумала я. – Интересно, что еще он предпочел скрыть, чтобы не бросить тень на жену».
– Я не знаю, что у них произошло дома. Раз уж меня там не было, мои слова мало что значат, но… твоя мать выпила лишнего не с горя, а с радости. В тот вечер мы все были счастливы: такое не часто бывает, даже со старыми друзьями. Я еще порадовалась, глядя на нее: кризис прошел, и теперь все хорошо. И твой отец смотрел на жену любящими глазами. Короче, она не напивалась с горя, чтобы набраться храбрости и покаяться в грехе.
– Надеюсь, что так, – кивнула я, подумав при этом: «Отец смотрел на нее любящими глазами, она была счастлива, но легли они в разных спальнях».
Почему бы и нет, кстати? Они ведь не юные любовники, и общая постель никуда от них не денется. Утром отец предпочел не будить ее и уехал на работу. А мама отправилась в офис ближе к обеду. Теперь понятно почему. Но что-то во всем этом мне упорно не нравилось. На самом деле мне не нравилось письмо за маминой подписью и мои глюки. Или не глюки.
В этот момент из дома вышел Илья, потянулся, потер глаза и направился к нам. Нина заметно напряглась, а я подумала: чего она боится? Ее пугает, что я продолжу разговор при Илье? С какой стати?
– Если ты хочешь переодеться, то нам пора, – все еще позевывая, сказал Вяземский-младший.
Я кивнула, поднимаясь.
– Спасибо, Нина Дмитриевна. Пойду скажу всем «до свидания».
Она улыбнулась и помахала рукой, вздохнув с заметным облегчением.
Через несколько минут мы уже были в машине Ильи. Отца я предупредила, что ночевать буду у себя. Вернусь, скорее всего, поздно, вот и не хочу его беспокоить.
– Надеюсь, вы отлично проведете время, – улыбнулся папа.
Когда мы уезжали, родители стояли возле беседки и смотрели нам вслед. Нина была рядом с моим отцом и выглядела слегка встревоженной.
– Чем тебя маменька грузила? – спросил Илья. – Небось сетовала, что я идиот, раз до сих пор не сделал тебе предложение?
– Твоя мама куда умнее, чем ты думаешь. И это я ее грузила.
– Ты? – вроде бы удивился Илья.
– Жаловалась, что ты до сих пор не сделал мне предложение, – усмехнулась я.
– Вполне возможно, что этим все и кончится, – в тон мне ответил он. – Лучшей жены мне все равно не найти.
– Ты не привередлив.
– Ничего подобного. Ты умна, у тебя есть чувство юмора, к тому же ты красавица. Да еще с приданым. Я знаю тебя сто лет, и ты никогда не действовала мне на нервы.
– Все еще впереди.
– Ну да, – кивнул он. – Но выйти замуж все равно придется, почему бы не за меня?
– Звучит очень романтично.
– Маменька всегда твердит: надо смотреть не друг на друга, а в одну сторону.
– Кто ж будет спорить с маменькой?
– Давай махнем на Гоа? Или на Бали. На полгода, на год… Как тебе идея?
– Идиотская.
– Я серьезно.
– Я тоже.
– На тебя не угодишь, то тебе романтизма не хватает, то…
– А как же твоя адвокатская практика? И мои шляпы?
– Твои шляпы подождут, и моя адвокатская практика тоже. |