А вот дальше… Кто говорит, до Туманных Болот два месяца идти, а кто говорит — и все полгода. Ну дойдем, быстренько эту Крепость в порошок сотрем — с мощью его величества-то! И обратно. Получается… где-то год нам дороги сапогами пинать. Эту зиму, потом весну, потом лето, потом осень. Долгонько…
— За зимой приходит весна, — глубокомысленно согласился Ли, — а за весной лето. После лета настает осень.
— Тебе-то хорошо, ты бессемейный, — вздохнул Зой, — вернешься из похода через… через год — кучу серебра получишь; можно и со службы уходить и жить в свое удовольствие. А я… пятеро спиногрызов у меня — мыслимое ли дело?! Домой приду, там шестой горлопан дожидается. Вот и прокорми их…
— Каждая тварь живая жрать хочет, — сказал на это Ли. — А ежели не пожрет, то от голода умирает.
Некоторое время они молчали, шагая посередине улочки.
— А вот его величество, я слыхал, вовсе человечьей еды не ест, — заговорил вполголоса Зой. — Из трав варит зелья и этим питается. А травы те собирает в Темном мире. Оттого его магия и могущественнее, чем магия всех чародеев Шести Королевств вместе взятых. Говорят, никто к нему ближе чем на полдесятка шагов не подходит — даже Серые. Потому как от дыхания его величества даже сильный маг захворать может. А обычный человек и того пуще — помрет…
Впереди послышалось нестройное звонкое клацанье — будто целый отряд ратников вразнобой бил остриями мечей в булыжники мостовой.
— Шестиноги… — остановившись, произнес Зой. — Прямо на нас ведут. Да ты не бойся, говорю! — сказал он, сам едва сдерживая дрожь. — Нас-то демоны нипочем не тронут. Но все равно… Лучше затаиться где-нибудь, а то затопчут, не ровен час… Лишний раз-то лучше на пути не попадаться им.
— Ежели стоять на пути демона, можно пострадать, — присовокупил Ли.
Зой огляделся по сторонам и вдруг присвистнул:
— А вона! — воскликнул он, указывая свободной рукой на висевшую на одной петле дверь. Над дверью помещалась тускло освещенная догорающими факелами вывеска с грубым изображением лошади, у которой почему-то непомерно был раздут живот. Если бы ратники разумели грамоте, они могли бы разобрать и надпись на вывеске: «Брюхатая Кобыла».
— Никак трактир, — сообразил Зой. — Глянь-ка на дверь… Наверняка парни уже это место навещали, а трактирщик, сволочь, видно, решил как раз в это время заведение свое закрыть. Вот теперь пусть на новую дверь раскошеливается.
— Подданные Гаэлона обязаны кормить и поить своих защитников, — наставительно заметил Ли.
Караульные поспешно вбежали в «Брюхатую Кобылу», постаравшись плотнее прикрыть за собой дверь — с таким усердием, что вырвали из косяка и вторую петлю. Дверь с грохотом рухнула на улицу, а оба ратника застыли в проходе, наблюдая за шествием тех, с чьей дороги они поторопились убраться.
Впереди процессии следовал заклинатель — маг в длинном сером балахоне и высоком остроконечном колпаке, расписанном диковинными знаками. Поверх балахона маг был облачен в броню из человеческих костей, скрепленных между собой таким образом, что сохранялся верный рисунок скелета — при взгляде на одетого в такую броню создавалось тошнотворное впечатление, будто человека вывернули наизнанку. Ратники знали, что сухо побрякивавшая костяная броня хоть и не могла, конечно, уберечь от меча или стрелы, зато не позволяла демонам нанести заклинателям какой-либо вред.
На длинной цепи, звенья которой светились в раскрашенной факельным пламенем полутьме белым призрачным сиянием, маг вел странное и страшное создание. |