Рэн будет помнить эти слова всю оставшуюся вечность. Именно они подарят ему утешение, пока Гризли будет истязать его в пучине адовых мук.

Поднявшись с колен, Рэн наклонился и поцеловал Катери в лоб. В последний раз взглянув на любимую, он обернулся в ворона и оставил ее под защитой своего друга и союзников.

Из-за приближающейся бури его крылья хлестали ночные ветры. Казалось, будто они тоже пытаются уничтожить его и обессиленного швырнуть на землю. До равноденствия осталось чуть более двенадцати часов, тогда врата будут открыты, и ад обрушится на землю.

Если только Катери не доберется до Долины к трем часам ночи.

«Она справится. Остальные помогут. Моя задача — максимально облегчить им поездку».

Страшась того, что его ждет, Рэн полетел в единственное место, где его брат чувствовала бы себя в безопасности. Пещера, где всегда скрывался Койот, когда хотел набраться сил.

Рэн снизился, оглядывая пейзаж, прежде чем позволил врагам почувствовать свое присутствие. У входа никого не было. Рэн в секунду обернулся в человека и облачился в броню. Койот — хитрец, и недооценивать его не стоит.

Двигаясь также бесшумно, как когда-то выслеживая неуловимую дичь, Рэн стал спускаться вглубь пещеры, пока не добрался до глиняной комнаты. Красные стены украшали древние глифы. Некоторые были словно начерчены пришельцами, но Рэн знал, что это старинная демоническая символика существ, давно изгнанных из этой сферы.

До того, как человек стал изучать науки и разум, он стремился смешаться с полудемонами в надежде, что одураченные демоны примут его за себе подобного и оставят в покое.

Такого никогда не происходило. Хорошая, но напрасная попытка обеспечивала демонам отличное развлечение на бесчисленные годы. Они вдоволь насмеялись над глупыми людишками, пытавшимися им подражать.

Рэн замер, заметив привязанного к стене Чу. Хвала богам, его друг еще жив. Хотя, судя по паршивому виду, сам Чу Ко Ла Та сейчас завидует мертвым и не будет рассыпаться в благодарностях за то, что еще дышит.

Особенно ему.

Бесшумно, словно тень, Рэн пересек комнату и прикоснулся к руке Чу.

Чу Ко Ла Та вздрогнул, но увидев друга облегченно выдохнул.

— Это ты?

Правильный английский, слетавший с губ Чу, всегда казался смешным, но сейчас он звучал вдвойне забавно, учитывая, что его друг выглядел так, словно два раунда исполнял роль боксерской груши Майка Тайсона.

— Это я, Чу.

— Согласись, жизнь — странная штука? Один день ты король, а в следующий — поверженная пешка. Кто бы мог подумать, когда мы были детьми и я, смеясь, позволял Койоту и всем остальным изводить тебя, втаптывая в грязь, что в один прекрасный день спасение моей жизни будет зависеть от твоей порядочности и милосердия.

Рэн перерезал веревки, стянувшие запястья друга.

— Проклятье, Чу. Только ты, избитый до полусмерти, можешь столько болтать.

Чу Ко Ла Та усмехнулся разбитыми в кровь губами.

— Спасибо, Мака'Али.

— За что?

— Что оказался лучшим из мужчин. Нужно огромное мужество, чтобы спасти своего обидчика. Того, кто ранил тебя сильно и часто.