Но предосторожности оказались излишними. Лайнер прошел над облаками, даже не заметив, что внизу творится что-то неладное. Облака набежали весьма кстати, но когда заморосил дождь, принимающая сторона всерьез забеспокоилась, как бы экипаж спецсамолета не счел такую погоду нелетной.

Все вздохнули с облегчением лишь после того, как четырехмоторный лайнер, чем-то похожий на «Ил-18» ранней модификации с поршневыми двигателями, коснулся колесами полосы.

Теперь оставалось только взять Пала Страхау без лишней суеты и нервотрепки.

Для этой цели генерал Сабуров даже умудрился выбить у Тауберта группу наемников из отдельной фаланги рейнджеров. Они единственные могли не носить ошейников, а в данный момент это было важно.

Наемники, одетые в серую форму Органов, смешались в группе встречающих с пленными органцами, которые тоже были без ошейников. Поэтому на рейнджеров ложилась двойная нагрузка — следить не только за Палом Страхау и его командой, но и за этими органцами.

На всякий случай еще одна группа — коммандос из 108‑й — набилась под брезент в открытой машине, увенчанной трапом. Эту группу составляли земляне — в ошейниках и полном снаряжении.

Пал Страхау вышел на трап в мрачном настроении. Он был полон дурных предчувствий. Правда, они касались не столько событий в Чайкине и Закатном округе, сколько интриг в Цитадели, но легче от этого не становилось.

Генеральный комиссар Органов был уверен, что его выслали из столицы специально, чтобы удалить от центра власти. И с каждым часом полета он все сильнее боялся, что его арестуют прямо на трапе самолета.

Но даже будучи вторым человеком в стране, он не мог ничего поделать. Потому что приказ отдан первым человеком, а такие приказы выполняются в Народной Целине беспрекословно. Никому неохота рисковать своей собственной головой ради какого-то Пала Страхау, будь он хоть трижды второй человек в государстве.

Говоря словами поэта, в этом государстве нет вторых. Есть только первый, а за ним последний.

И выходя на трап, Страхау очень хорошо понимал, что сопротивляться бесполезно.

Его повязали внизу — быстро и безболезненно. Одним движением сковали руки за спиной и подтолкнули вперед.

Его свите пришлось хуже. Против нее действовали более грубо, и некоторым было больно. Но всех сопровождающих тоже взяли без единого выстрела.

Страхау хоть и не сопротивлялся физически, но все же заартачился и потребовал письменный приказ вождя. Но вместо приказа получил самоликвидатор на шею.

Тут и настало время изумиться и испугаться по-настоящему. Из под трапа полезли коммандос в полном боевым облачении — в шлемах и комбинезонах, которые никак не могли принадлежать сотрудникам целинских Органов. Пал Страхау знал это, как никто другой.

Но и армейским подразделениям эта форма тоже не могла принадлежать. К тому же полковник Бессмертный, которого перебросили из штаба округа в аэропорт уже когда самолет генерального комиссара Органов был в воздухе, зачитывая стандартный «приветственный текст» по-целински, говорил с каким-то незнакомым акцентом.

«Приветственный текст» был посвящен в основном описанию свойств ошейника-самоликвидатора. А для наглядности тут же отстрелили ошейник у охранника, который сопротивлялся легионерам особенно энергично.

«Какая замечательная идея! — промелькнуло в голове у Пала Страхау. — Почему в моем ведомстве до нее не додумались?»

Но как бы ни была хороша такая идея, совсем не радует, когда ее могут испытать на тебе.