– Ну а вы как думаете, они что, просто так с обрезом пришли, в потолок пострелять?

– Ну, кто же знает, – пожал широкими плечами майор ОМОНа.

Забродов подошел к зеркалу и посмотрел на свое отражение. Была рассечена бровь, темнела ссадина на правой скуле, побаливало плечо.

– Ловко ты их, капитан!

– Не очень ловко. Честно признаться, не ожидал нападения.

– А если бы ожидал? – спросил майор.

– Ну, если бы ожидал… Женщину ждал за дверью увидеть.

И омоновцы вместе с Забродовым расхохотались, причем расхохотались весело.

– Грузите их в машину, спускайтесь вниз, а я немного потолкую, – приказал майор своим подчиненным.

Все жильцы подъезда смотрели, как омоновцы выводят и выносят изувеченных людей. Последним тащили Митяя, который упирался, орал и грязно матерился, проклиная Забродова, омоновцев и свою долбаную жизнь.

На первом этаже он истошно закричал:

– Эх, тюрьма, тюрьма, встречай родного сына!

Илларион хмыкнул.

– Вот, сволочь!

– Грабануть хотели, наверное?

– Да нет, майор, грабанули они меня раньше.

– Как это раньше?

– А вот так, – и Илларион коротко рассказал о том, что произошло совсем недавно. – ., а потом, наверное, подумали, что я заявлю в милицию, и их посадят. А чтобы я не заявил, они решили меня убить. Для них так поступить, кстати, было вполне логично, просто я сам об этом как-то не подумал.

– А надо думать, ведь с такой мразью, капитан, ты связался.

– Я с ними не связывался, это они решили со мной связаться. Думаю, теперь пожалеют.

– Добрый ты не к месту бываешь, капитан. Я бы на твоем месте…

– Да ну, майор, брось. Не хочу я, чтобы кто-то оказался на моем месте. Со своими проблемами я разберусь сам.

– А если бы мы не приехали, что бы ты сделал?

– Сбросил бы их с лестницы, уроды, все-таки.

– Да, капитан, развелось мрази. Ловим, ловим каждый день, а только дело до суда дойдет, тут же адвокаты находятся, юристы.., и вся эта сволота опять гуляет на свободе. Опять бегают, ходят, ездят, жить не дают.

– Так что, майор, предлагаешь убивать их? И адвокатов отменить?

– Я бы, честно признаться, убивал бы их без зазрения совести. И адвокатов к ним не подпускал. Ведь они не люди – отбросы, мразь.

– Ну, я, допустим, так не считаю.

– Ладно, капитан Забродов, в случае чего мы вас вызовем. Будете писать заявление?

– Не буду, – сказал Илларион. – Не хочу я ничего писать.

– Ну, как знаешь. Придется тогда протокол подписать. А в общем ты их отделал здорово, моим ребятам даже возиться не пришлось.

– Не очень здорово, – пошутил Забродов, – можно было и лучше, да вы подоспели.

Когда омоновцы ушли, а майор на прощание пожал руку, Иллариону пришлось заниматься невеселым делом. Довелось убирать лестничную площадку и вытирать лужи крови. Соседка хотела помочь, но Забродов отказался, поблагодарив сердобольную женщину.

– Я-то думала, что вас застрелили. Так громыхнуло, как из пушки! Вот сволочи!

– Сволочи, но, к счастью, не меткие.

– И носит же таких земля!

– Как видите, Елизавета Васильевна, носит.

– Сейчас они получат.

– Вы-то, наверное, зря признавались, что позвонили.

– Да? Вы думаете?

– Не беспокойтесь. Я завтра зайду в управление и надеюсь, все вопросы решу.