– Профессионально, как швейцар, – улыбнулся Мещеряков. – Ты так, Штурмин, не умеешь. Пока ты будешь думать, женщина успеет сама одеться.

– Главное участвовать, – пошутила Наталья, – не в процессе одевания, а в процессе раздевания, – произнеся это, она немного покраснела, в конце концов, она не настолько хорошо была знакома с Мещеряковым и Штурминым, чтобы отпускать такие шутки, но присутствие Забродова всегда действовало на нее расслабляюще.

– Ну, что, господа, идем?

– Погоди, я же не посмотрел ремонт.

– Дальше нельзя, – расставил руки Забродов.

– Почему нельзя?

– Потому что нельзя.

Все четверо двинулись вниз. Уже на лестнице Илларион заметил, что Мещеряков осматривает ступеньки.

– Что ищешь? Что потерял?

– Мне уже позвонили.

– Кто позвонил?

– Наши коллеги, так сказать, братья меньшие. Говорят, ты тут дел наворотил.

– Каких дел? – прикидываясь простаком, буркнул Забродов.

Ему не хотелось, чтобы Наталья слышала о его вчерашнем приключении и о драке.

– И что они хотели?

– Уточняли, откуда ты такой шустрый взялся, четверых лбов заломал и у всех увечья. Одному челюсть вывернул, другого чуть без глаз не оставил, третьему горло повредил, а четвертому руку сломал.

– Ладно, Андрей, не шуми, не пугай женщину. Это у нас такие шутки.

– Так вот синяки откуда! – Наталья посмотрела на Забродова.

Наконец ей стало ясно происхождение ссадин и синяков на теле Иллариона. Этим она себя и продала, Мещеряков догадался, что Наталья ночевала у Забродова. Лицо-то Иллариона оставалось чистым.

– Так куда пойдем?

– Здесь недалеко, через полквартала, есть приличное кафе, там и посидим.

Мужчина в машине отложил газету и пригнулся к рулю, словно что-то искал в ящике. Трое мужчин и женщина, весело переговариваясь, двигались по улице. Когда они уже были метрах в сорока, двигатель автомобиля заработал, и машина двинулась вперед. Но ехала она медленно, словно бы в моторе были какие-то неполадки. Проехала немного и стала.

– Ну, вот и наше кафе, – произнес Илларион, останавливаясь у стеклянной двери. – Я здесь иногда обедаю, поэтому отношение ко мне тут дружеское, – он пропустил вперед Наталью, затем вошел сам. – Добрый день, Борис, – обратился он к официанту.

– Добрый, добрый, – сказал тот и улыбнулся. – А вы сегодня не один.

– Да, не один.

– Тогда предлагаю вам самый лучший столик у окна, в углу. Там тепло и уютно.

– Спасибо.

Илларион помог Наталье раздеться, опять же сделал это очень быстро и элегантно, даже швейцар не успел помочь. Затем они все четверо прошли в угол небольшого, но очень уютного зала. Столы устилали льняные темно-синие скатерти, стояли салфетки, продетые в блестящие колечки, на каждом столике – цветы. Когда все уселись, появился все тот же официант и подал меню – одно Иллариону, другое Наталье.

Илларион, даже не читая, передал меню Мещерякову.

– Что у них есть, завсегдатай злачных мест? – спросил полковник.

– У них есть почти все.

– А коньяк хороший?

– Коньяк у них не очень, – честно признался Илларион, – а вот вина хорошие. И водка у них всегда хорошая.

– Что значит всегда хорошая? – улыбнулся Штурмин.

– Всегда хорошая.

– Понятно, – не стал уточнять майор Штурмин, не очень искушенный в сортах спиртного.