Вы же сами учили, рука бойца не должна дрожать.
– И с кем ты воевать собрался?
– Ни с кем, – крикнул Андрей Сизов, – мы хотим с Витьком отсюда убраться подобру-поздорову, не хотим проливать кровь. Так что вы скажите им, капитан, чтобы они дурака не валяли, а приняли наши условия.
Все-таки две бочки бензина – это серьезно, будет настоящий крематорий, все сгорит, как в плавильной печи.
– Красиво говоришь, Андрей. Может, вам сигарет передать?
– Не надо.
– Тогда я пошел, – абсолютно спокойно, будто просто вел дружескую беседу, сообщил Забродов и не спеша отправился за угол дома, где его поджидали генерал Глебов, милицейский полковник и Андрей Мещеряков.
Расспрашивать о разговоре было бы глупо, все происходило на глазах, каждое слово слышали.
– И что? – только и спросил полковник Мещеряков.
– Погоди, время у нас есть. Главное сбить их с толку, вывести из того состояния, в котором они сейчас пребывают, – Забродов уселся на бампер машины и снизу вверх посмотрел на полковника в бронежилете. – Вы армянин, по-моему?
Тот насторожился. Обычно в приличном обществе о национальностях говорить не принято, тем более в Москве о том, что человек – кавказец.
– Я из Баку.
– Армянин?
– Да.
– Вот это и плохо, – в голосе Забродова не прозвучало ни презрения, ни ненависти, просто констатация факта. Человек – армянин, и это почему-то плохо.
– А то, что они русские – это хорошо? – в сердцах воскликнул милицейский полковник, показывая на гараж, в котором засели два спецназовца, ставшие террористами.
– Тоже плохо. Вот это-то и нехорошо, что судьба свела вас вместе. Мне все равно, кто вы по национальности, я людей по этому принципу не делю, но существуете-то вы в данной ситуации не для меня, а для них. А у этих ребят на лицах кавказской национальности крыша поехала. Они только услышат легкий акцент, рука сама к оружию тянется. Я не прав?
– В общем-то правы, – согласился полковник.
– Вот видите, а вы первым начали с ними через мегафон вести переговоры, и только усугубили ситуацию. Может быть, они уже и сложили бы оружие, ко мне-то отнеслись без всякой злости?
– Но это ничего не изменило ни там, ни здесь.
– Что за ребята эти школьники?
– Вот список, – полковник порылся по объемным карманам и подал распечатку.
Забродов пробежал его глазами. Там были только фамилии, имена и годы рождения.
– И тут не хорошо, – он наморщил лоб, – школа частная, дети богатых родителей. Для людей с неуравновешенной психикой – липшее раздражение. Да и дети привыкли чувствовать себя независимо, их заставить слушаться практически невозможно, только под стволом автомата.
– Стволы у них есть, – напомнил генерал Глебов.
Может быть, все продолжалось бы тихо, но майор привел троих в штатском, ими оказались люди из ФСБ. Ведь слух о террористах и об убийстве двух омоновцев был распространен по всем каналам спецслужб, и тут столкнулись интересы разных ведомств – ГРУ, ОМОНа и ФСБ.
Пока еще не было министров, но уже приехал один заместитель директора ФСБ. Он вел себя нагло, то, что говорят другие, его не интересовало, он привык слушать лишь себя.
– Вот когда в Буденовске Басаев со своими орлами-стервятниками..
– Послушайте, только не надо про Буденовок, – перебил Илларион генерала ФСБ.
Тот резко дернул головой, мол, кто это смел меня перебивать.
– Было бы чем хвастаться, как будто подвиг какой совершили. |