Когда мокрый пес улегся на коврик возле батарея, Евгений Петрович принялся звонить знакомым и рассказывать о том, что с ним и с Герольдом случилось.

Но рассказ получался каким-то куцым и не очень убедительным. Единственное, что запомнил Евгений Петрович четко, так это надпись на подошве рифленого ботинка. Надпись была латинскими буквами: «Трейлер». Это он повторял несколько раз за один рассказ.

Когда же он позвонил дочери, жившей на другом конце Москвы, та зло сказала:

– Папа, ну, ты и додумался, на ночь такие истории рассказывать! Я же теперь не усну.

– А я усну?

– Ты не маленький.

На этом разговор с дочерью закончился. Чувство обиды лишь усилилось, он так и не стал героем дня.

Все, кто узнал о происшествии, отреагировали вяло, никто не вызвался приехать, посудачить, выпить. Так что стресс Евгению Петровичу пришлось снимать в одиночестве. Пить он устроился в комнате, лишь Герольд составил компанию хозяину.

Евгений Петрович обмакнул палец в стакан с водкой и дал псу облизать. Пес поморщился, фыркнул, но приказ хозяина выполнил.

– Пей Герольд, за упокой души. Уж не знаю, кто был этот человек, хороший или плохой, бандит или бизнесмен, а может, и работяга, как твой хозяин, но пусть бог примет его душу.

Он взял пса, надел резиновые сапоги, которые за сутки высохли, и с Герольдом направился по обычному маршруту. Единственное, что говорило о том, что вчера или сегодня здесь были люди, так это множество следов и раскопанная яма, причем, раскопанная основательно.

Евгений Петрович встретил еще одного собачника, в общем-то мужчину мрачного и нелюдимого, с которым он почти никогда не общался, лишь коротко здоровался. Это был хозяин добермана. Герольд с доберманом не дружил. Хозяева не понимали, почему между собаками такая вражда, но и сами неосознанно поддерживали выбор своих собак, копируя их поведение. Если бы псов не брали на поводки, то наверняка они начали бы драку. Так уже раз случилось, при первой встрече, тогда Герольд довольно-таки сильно потрепал добермана, прогнав его с полкилометра по полю. Он мог бы догнать его и раньше, но, наверное, как рассудил Евгений Петрович, сделал это специально, мол, издалека не услышал команду вернуться и увлекся погоней.

Евгений Петрович подошел к мужчине в темно-синей куртке-аляске с капюшоном, отороченным искусственным мехом, и произнес:

– Добрый вечер.

– Добрый вечер, – ответил мужчина, вращая сигарету в пальцах.

Доберман стоял рядом, не рискуя далеко отходить от хозяина.

– Вы знаете, что здесь произошло вчера?

– Мы вчера не здесь гуляли, – сказал хозяин добермана.

– А вот мы в Герольдом гуляли здесь и нашли.., он нашел труп.

– Труп? – мужчина оглянулся, словно бы труп должен был лежать у него за спиной прямо на тропинке. – Ну и что дальше?

– Ничего. Милицию отыскал. Вот там в снегу лежал, видите, раскопано и натоптано?

– Да, видел. Еще подумал, что здесь такое случилось, драка или пьянка какая?

– Да нет, это милиция копала. Мы их и вызвали, привели, – сказал о себе и о своем псе Евгений Петрович, причем таким тоном, словно бы его Герольд был настолько умен, что мог при необходимости вызвать милицию по телефону, набрав номер лапой. – Представляете, палка у меня с руки сорвалась и в сугроб улетела. Я говорю, ищи. Герольд бросился и нашел-таки, но не палку.

– А что за труп? – оживился хозяин добермана.

– Да кто его знает, мужчина, судя по всему. Я не стал дожидаться, пока его разроют, видел лишь ноги.

Ботинки у него еще такие добротные, с рифленой подошвой… «Трейлер» написано…

Владелец добермана усмехнулся:

– Если бы было написано «Эко» или «Саламандра» то тогда, возможно, ботинки можно было бы отнести к разряду добротных.