Пьяный, наверное, замерз, – затягиваясь уже гаснущей сигаретой, со знанием стадионного торговца сказал он.

– Да, вроде бы, сверху труп ветками забросан и снегом засыпан.

– Снегом могло засыпать, а вот ветки, наверное, люди набросали. Тут деревьев поблизости нет, разве что на кладбище. Пойдемте посмотрим? Сюда, сюда, – сказал псу мужчина в куртке-аляске, почему-то направляясь в другую строну.

– Эй, не туда, – сказал Евгений Петрович, – наоборот, в другой стороне, – Тяжело на поле ориентироваться.

Они вдвоем, придерживая своих псов, которые сейчас не проявляли друг к другу ровным счетом никакого интереса, осмотрели место, на котором был найден труп. Собак держали на поводках.

– Странно как-то.., от дороги далеко, от кладбища тоже далековато. Место какое-то непонятное, на машине не подъедешь. На руках притащили? – рассуждал хозяин добермана. – Или прямо тут убили?

– Все может быть. Вот так, ходишь, ходишь, а рядом труп лежит. Представляете, и вы, и я каждый день тут гуляли?

– Да уж, и не говорите, – мужчина посмотрел на часы со светящимся циферблатом, давая понять Евгению Петровичу, что время прогулки окончено.

– Мы тоже пойдем. Герольд, не рвись, не рвись.

Но пес все-таки вырвался и скрылся за сугробами. А когда вынырнул вновь, в его пасти была короткая обгрызенная палка, та самая, которую вчера вечером Евгений Петрович зашвырнул неверной рукой в темноту.

– Молодчина, Герольд, свое нашел. Вот умный пес!

Я-то о ней и забыл.

Хозяин добермана посмотрел на своего четвероногого друга презрительно. Его доберман большим умом не отличался, но зато был очень бойкий и веселый, лаял на кого ни попадя. И на мужчину жильцы двора постоянно писали жалобы. Милиция же так же исправно его штрафовала.

Евгений Петрович взял палку и почувствовал себя не в своей тарелке. Палка в его сознании мгновенно связалась с трупом мужчины, и теперь белая отполированная древесина казалась ему берцовой костью, такой же большой и такой же тяжелой.

– Фу! – сказал он, обращаясь к Герольду.

Попытался руками сломать палку, но это ему не удалось, та трещала, но не ломалась. Герольд смотрел на действия хозяина, не понимая, чего тот добивается, чем палка, которую он притащил, ему не угодила.

– Больше чтобы ее не брал, – как учитель к ученику обратился Евгений Петрович к овчарке и зашвырнул палку в снег.

Герольд дернулся, но окрик хозяина остановил его.

– К ноге! Пойдем отсюда.

Пес важно двинулся рядом с хозяином. Впереди шел владелец добермана. Он спустил пса и тот помчался по тропинке с громким радостным лаем.

В неведении Евгений Петрович пребывал целую неделю. А затем, направляясь в ближайший гастроном за хлебом и кефиром, увидел на бетонном заборе, возведенном вокруг стройки, небольшое объявление с портретом мужчины. Снят тот был до пояса. Самым страшным на фотографии являлся шрам, тянущийся от подбородка к животу. Этот шрам был явно сделан патологоанатомом и небрежно зашит. Евгений Петрович всмотрелся в лицо мужчины с черной короткой бородой.

Объявление гласило, что такого-то числа неподалеку от Бабушкинского кладбища найден труп. Перечислялись особые приметы, из которых важной была лишь одна: на правой ноге отсутствовал мизинец.

– Был найден труп… – пробурчал Евгений Петрович, – а кто нашел его? Будто они сами находят их без чьей-либо помощи! Если бы не мой Герольд, лежал бы мужик в ямке, пока снег весь не сойдет.

Внимательно, как телевизионную программу, Евгений Петрович Кублицкий прочел все, что имелось в объявлении. И тут же понял, это именно тот мужчина, ведь было написано, что на ногах у того были ботинки с рифленой подошвой фирмы «Трейлер» и если кому-либо хоть что-нибудь известно, то следовало позвонить – и далее крупно, броско были напечатаны четыре телефонных номера.