Голос покупательницы, мягкий, немного низковатый, красноречиво говорил о том, что женщина курит, хоть и немного. Забродов даже качнулся на задних ножках плетеного кресла, чтобы взглянуть на нее, но увидел лишь плечо и ускользающий профиль.

– Я понимаю, конечно, что это глупо, – вновь зазвучал мелодичный голос покупательницы, – но, может, вы подскажете, может быть, у вас, а может быть, у кого другого есть маленькая скульптурка, копия «Лаокоона»?

– А это что такое? – спросила Вероника Петровна, но тут же рассмеялась. – Ах, да, конечно же, древняя Греция! Знаете, мне никогда не приходилось видеть подобной миниатюры. Венер Милосских, Ник – полным-полно. Даже как-то была Афина Паллада, полуметровая, девятнадцатого века, литье. А вот Лаокоона видеть не приходилось. Хотя погодите, если вас это очень интересует…

– Очень, – сказала покупательница.

– Я спрошу у Марата Ивановича. Марат Иванович, будьте любезны, выйдите. Тут покупательница интересуется…

– Слышал, слышал, – Марат Иванович поправил очки, чтобы получше рассмотреть человека, которому в голову могло прийти интересоваться подобной бесполезной в хозяйстве вещью.

Забродов вышел следом. Он стал у дверного косяка, скрестив на груди руки и, не прячась, рассматривал покупательницу.

– Знаете, любезная, – говорил Марат Иванович, – я один раз в жизни видел миниатюрную скульптуру и много раз в жизни видел рельеф. И то, эти вещи не продавались, попадались в коллекциях любителей. Вот если бы вам понадобился бронзовый Чапаев на коне в папахе, бурке, с золоченой саблей наголо, я бы вам хоть сегодня устроил. Пушкина, какого угодно – и на лавке, и стоя, и Гоголя, и Крылова. Всевозможных оленей, орлов, медведей с бочками, всадников на лошадях – таких вещей пруд пруди. А Лаокоон – работа сложная. Копии обычно делаются литьем, а в нем из-за змеи формы сложные.

Покупательница вздохнула:

– Жаль.

– А вам для чего? – поинтересовался Марат Иванович.

– Да так, хотела подарить одному человеку. Ему эта скульптура очень нравится.

– А я-то думал, для кино. Такое случается, иногда придумает сценарист какую-нибудь ерунду, а ассистенты с ног сбиваются, ищут. То им нужна африканская маска.., а одна искала кофейную чашку времен Маргариты Наваррской, будто та кофе могла пить.

– Нет, нет, – заулыбалась покупательница, – мое невежество до таких границ не простирается, я все-таки знаю, когда в Европе появился кофе.

– А хотите хорошего чая? – сказал Илларион.

Женщина посмотрела на него, склонив голову к плечу. Она не могла понять, кем этот человек является, стоял он за прилавком. То ли консультант – на продавца походил мало – то ли владелец магазина.

– В самом деле, хороший чай. Марат Иванович, подтвердите!

– Да, чай знатный, не хуже серебряного браслета будет, если, конечно, можно сравнивать эти две столь разные материи.

– Честно признаться, я продрогла, на улице сыро, да и зашла в вашу лавку больше погреться, чем купить чего-нибудь.

– Вот и погреетесь.

Марат Иванович сам поднял прилавок, пропуская покупательницу в недра лавки. Уже войдя в комнату, она огляделась, было всего два кресла. Илларион тут асе предложил ей свое.

– Кстати, у нас и чашек две, – сказал Илларион. – Марат Иванович, что будем делать?

– Придется снять с витрины. Кузнецовский фарфор вас устроит?

– Вполне, – улыбнулась женщина.

– Тогда вопрос снимается. Илларион, принеси себе стул из торгового зала.