-  Ездили, гражданин, ездили, - пояснил следователь, - не по всем, конечно, но по многим. И не выявили никаких правонарушений. Все переехавшие довольны предоставленным жильем и претензий к фирме не имеют.

    -  Да их просто запугали!

    -  И вы готовы это доказать? - усмехнулся следователь. - Причем в тот момент, когда те, кого вы пытаетесь защищать, будут в голос утверждать, что они всем довольны и все, что вы говорите - это просто ваши фантазии?

    -  Ну… - Андрей запнулся, - вы же можете…

    -  Мы можем только то, что написано в Уголовном и Уголовно-процессуальном кодексе. А там написано, что если нет пострадавших и признаков преступления, то нет и самого преступления. А пострадавших - нет. И признаков преступления нам тоже обнаружить не удалось.

    -  А как же дед?

    -  А это совсем другое дело, - развел руками следователь, - и никаких железных, юридически выверенных, каковых в любом суде ни один адвокат оспорить не может, оснований соединить их в одно у меня нет. А твои или, скажем, мои умозаключения я использовать не могу. Потому что если я это сделаю, то любой мало-мальски грамотный адвокат не оставит от моих выводов камня на камне… Пойми, - начал он другим тоном, - вот, скажем, ты машину водишь?

    -  Можно сказать и так, - угрюмо усмехнулся Андрей, представив свою «машину».

    -  Что у тебя в цилиндрах горит? Бензовоздушная смесь, так ведь? А что, к примеру, будет, если у тебя в цилиндрах окажется самый что ни на есть лучший бензин, но почти без воздуха?

    -  Заглохну.

    -  Вот. - Следователь поднял палец. - Так что какая бы отличная у нас ни была милиция, без воздуха, то есть всемерного содействия граждан, ничего у нас не выйдет. А граждане боятся или не хотят. Мол, ничего не знаю - моя хата с краю. Вы милиция, вы и работайте. А как? Мы же не бандиты, которым никакой суд не указ и никакой адвокат не помеха. И сделать что-то мы можем, только если САМ гражданин озаботится соблюдением закона и восстановлением справедливости - время свое потратит, показания даст, да не откажется от них в суде, да не испугается, когда бандюки на него первый раз наедут. Потом-то мы можем охрану дать, потому как, опять же, основания появятся, а не просто умозаключения, а вот первый раз ему самому придется натиск выдержать. Вот тогда мы и победим.

    -  Если милиция хорошо работает, то и граждане… - начал Андрей.

    -  А мы что, в другой стране живем? - перебил следователь. - Что, если в стране ТАКОЕ творится, причем с одобрения с самого верха, у нас все в порядке будет? Ну ничего, - его глаза зло сверкнули, - они еще наплачутся. Они думают, если бабок нарубили и пару мордоворотов в охрану наняли, так теперь все - в безопасности? А вот хрен! Настанет день, и они еще заплачут горькими слезами… над своими могилами…

    Уже прощаясь, Андрей не выдержал и спросил:

    -  А что там с дедовым делом?

    Парень пожал плечами:

    -  Работаем, отрабатываем версии… - И по его тону Андрею стало ясно, что никакой надежды нет…

    Еще через день рота должна была ехать на танкодром. Последнее время такие выезды стали очень нечастыми. Да что там говорить - почти совсем прекратились. Из механиков-водителей последнего призыва на танкодроме еще не был ни один. Как учить солдат в таких условиях, Андрей не представлял.