Ни Мортеле, ни Гастингса невозмутимость этого лица не обманула. И пол комиссара — тоже. Почти с одного взгляда оба поняли, что слухи о ней если и преувеличены, то совсем немного.

— Если позволите, о случившемся расскажу я, — проговорил директор команды. — Сегодня, как вы, вероятно, знаете, должен был состояться заезд — Гран-при Великобритании. В такие дни весь персонал команд (по крайней мере — нашей команды) собирается к восьми часам. Правда, в некоторых странах заезды назначают на иное время, скажем — на десять или на двенадцать. Тогда меняется и срок появления служащих в боксах. Сегодня старший механик Джанкарло Висконти пришел раньше семи утра и без пяти семь, если верить показаниям охраны, выехал из боксов на гоночном болиде.

— Погодите, — комиссар Тауэрс отлично умела прерывать рассказчика. Это было не резко и не по-хамски, просто она вовремя ввернула вопрос в естественную паузу. — Но если я правильно осведомлена о правилах гонок, то вчера, по окончании квалификационного заезда, болиды должны были остаться в боксах и пребывать там до момента выхода на старт. Их ведь нельзя даже дозаправлять, не так ли?

Мортеле и Гастингс обменялись стремительными взглядами. Еще один сюрприз: комиссар Тауэрс, оказывается, разбирается в гонках! И именно в гонках класса «Фортуна»! Среди женщин мало таких, кто вообще что-то об этом знает. Хотя женщины, надо признать, и комиссарами полиции бывают не так уж часто…

— Совершенно верно, — кивнул Эдуар Мортеле. — Поэтому поступок механика был абсолютно противозаконен. Если бы он, сделав даже всего один круг, дозаправил машину, это могло стать известно — дело даже не в охране, а в камерах наблюдения. А если бы не дозаправил, то, во-первых, ехать на этой машине он все равно не имел права, а во-вторых, это повлияло бы на заезд — у гонщика мог кончиться бензин еще до пит-стопа . Думаю, раз вы знакомы с правилами гонки, то знаете и что такое пит-стоп.

На тонких губах комиссара мелькнула улыбка:

— Мистер Мортеле, я, сколько себя помню, смотрю заезды «Фортуны». Даже иногда ходила на них, если выкраивала время. Представьте, я — любитель автогонок. Так что не переводите мне ваши термины. Скажите, чем вы можете объяснить поступок Висконти?

— Ничем. Ему нет объяснения. По крайней мере, пока не откроются какие-либо новые обстоятельства.

— Когда-нибудь раньше он нарушал правила подобным образом?

— Подобным? — директор «Лароссы» с трудом сохранил обычный тембр голоса. — Да как бы в таком случае он мог остаться на своей должности?! Джанкарло их вообще не нарушал. Это был удивительно дисциплинированный человек. Ему… ему исполнилось тридцать девять лет, и семь из них он работал у нас механиком. И я всегда был им доволен. Думаю, мистер Гастингс подтвердит мои слова.