– Я ни минуты не сомневаюсь в том, что ты желаешь мне только добра, – сказал он, – и мне даже в голову никогда не пришло бы, что ты явился сюда из зависти, Росс. Ты желаешь мне добра, и именно поэтому твои слова должны стать предупреждением для меня. Хочу сказать тебе, что ты иногда бываешь прав, и очень многие порой всю свою жизнь работают на банк, а не на себя. Но только не я, Росс. Нет, это не мой случай. Я кое чему научился за все это время и скажу тебе, что и впредь, до тех пор, пока мне не изменит рассудок и память, я буду брать ссуду у банков. Почему? Потому что мне нужен капитал, которого у меня нет. Деньги мне нужны для того, чтобы при удобном случае вложить их в дело. Когда до меня доходят слухи о том, что где то выставляют на продажу сотню голов никчемных, подыхающих от голода коров, то я должен быть готов выехать немедленно на место и расплатиться наличными, чтобы купить это стадо для себя. Денег для этого у меня нет. На свои кровные гроши мне удалось бы сторговать лишь ничтожную часть этого стада. И тогда банк дает мне ссуду под шесть процентов. Но весь фокус то в том, что у меня появляется возможность получить с этих денег в виде навара еще сто процентов прибыли. Взять хотя бы недавний пример: в прошлом ноябре я прослышал, будто в Сотрелл Вэлли продается стадо из восьмидесяти заморенных голодом доходяг – у прежнего владельца не было никакой возможности спасти их.

Что ж, заняв деньги у банка, я купил их. А теперь смотри, что из этого получилось! По прошествии десяти месяцев я продал это стадо. Восьмерых спасти так и не удалось, все зашло слишком далеко, хотя я старался изо всех сил. Зато семьдесят две коровы уцелели.

И в результате они принесли мне две с половиной тысячи чистой прибыли! Вот так то, старина! И несколько дней назад я полностью расплатился с банком, сверх того, положил туда две с половиной тысячи, но это ненадолго. Очень скоро эти деньги мне понадобятся. Нет никакого смысла оставлять их в банке под столь мизерный процент. Так что я заберу их оттуда и пущу в дело, пусть работают!

Это было уже выше всякого понимания Росса Хейла. Он видел, что столь серьезные хозяйственные операции, всегда казавшиеся ему делом хлопотным и в высшей степени сложным, в представлении брата выглядели всего навсего пустяковой затеей, не требовавшей много сил, и теперь он уже не мог отделаться от ощущения, что время наделило Эндрю новой, невиданной силой. Осмелиться играть по крупному – это же надо, получить две с половиной тысячи чистой прибыли с одной единственной сделки и говорить об этом так спокойно, будто речь идет о какой то ерунде – для Росса Хейла было равнозначно тому, что играть с огнем!

Он благоговейно поглядел на Эндрю, но несмотря на все старания, в душе его все же затаилась злоба.

– Ну что ж, Эндрю, – проговорил он наконец, – я, конечно, в этих делах не разбираюсь. Но все равно, желаю тебе удачи и всяческих благ.

– Спасибо, – сказал Энди, – и позволь мне дать тебе один небольшой совет: если хочешь подзаработать немного деньжат, то вот у Дарема как раз…

– Пошли они все к черту! – перебил брата Росс Хейл. Ему было за что проклинать Даремов, ибо некий недуг странным образом стремительно уменьшал поголовье его стада.

– Что ж, – примирительно сказал Энди, – это твое дело. А как там дела у Питера?

Лицо Росса Хейла расплылось в широкой улыбке, а глаза торжествующе засияли. Но он попытался сделать свой голос как можно более небрежным и невыразительным:

– Да вот, слышал тут о нем недавно от людей.