Гриффин вырос среди такой роскоши и богатства, каких она даже толком не могла себе и представить. Второй сын в богатой и могущественной семье. Но в этом-то вся и загвоздка. Второй сын.

Работая с Далтоном и другими Кейнами, а также слушая офисные сплетни, она знала — Гриффина всегда считали в семье бездельником и неудачником. Нет, конечно, сам Далтон никогда ничего такого не говорил, но все прекрасно знали, что Гриффин получил хлебное местечко, не требующее от него каких-либо навыков и умственных способностей. Он получал огромные суммы просто за то, что разъезжал по всему свету и очаровательно улыбался.

И Синди вдруг впервые задумалась о том, как он сам относится к собственной должности.

— Раньше у тебя не было особого выбора, — начала она, склонив голову. — Но ты и сейчас не хочешь быть генеральным директором, ведь так?

А может, все-таки хочет? Ведь они никогда не говорили о работе, да и о семье не говорили. Также как и о целях и стремлениях. Может, он всегда мечтал о должности Далтона, но не мог обойти старшего брата?

Но Гриффин лишь рассмеялся:

— А ты действительно можешь представить меня в этой роли? У меня нет ни малейшего желания становиться каким-либо директором.

Синди закусила губу:

— Ну а чего ты тогда хочешь?

— Я хочу найти пропавшую наследницу, ведь если мне это удастся, то тогда все трудности останутся в прошлом.

При этих словах в его голубых глазах светилось столько удовлетворения, что Синди даже удивилась. Ведь она привыкла видеть этот взгляд лишь в постели.

Что ж, приятно сознавать, что его волнует в этой жизни еще хоть что-то, кроме секса, пусть это даже всего лишь возможность уклониться от семейных обязанностей. Но от этого произнести следующую фразу ей было еще сложней.

— Ты же понимаешь, что это практически невозможно, ведь так? Твой отец переспал с десятками женщин. Даже с сотнями. Причем не только в Америке, но вообще по всему миру, и твоя сестра может быть сейчас где угодно.

— Вовсе нет. Отец обычно очень серьезно относился к контрацепции, так что если предположить, что от него могла забеременеть только та женщина, с которой у него были настоящие отношения, то…

— Подожди-ка, а откуда ты знаешь, как твой отец относился к контрацепции? — Просто не верится, что она действительно это спросила. Меньше всего на свете ей хотелось думать о сексуальных привычках отца Гриффина.

— А откуда, по-твоему, я обзавелся собственной паранойей? — Гриффин выдавил из себя улыбку, вот только она чем-то неуловимо отличалась от его привычных улыбок. — Он с детства мне ее привил.

— Ладно, но чем нам это сейчас может помочь? Ведь у тебя и так есть незаконный брат, очевидно, от Холлистера забеременела не одна женщина.

— Да, но я практически уверен — для того чтобы отец так расслабился, он должен был уже очень далеко зайти в своих отношениях с этой женщиной. А значит…

— А значит, сотни превращаются всего лишь в семьдесят — восемьдесят. — Не слишком удачный расклад, но, похоже, картина все же вырисовывается получше, чем она сначала себе представила.

— Скорее пятнадцать — двадцать. Этот старый ублюдок вообще мало кого к себе подпускал на такое близкое расстояние. — Гриффин старательно изображал полную беспристрастность, вот только Синди почему-то стало его жалко.

Хотя с какой стати? Ведь сама она была сиротой и выросла, кочуя между приемными семьями и чужими домами. А Гриффин рос под крылышком у богатого папочки, который никогда ничего не требовал от своего отпрыска и щедро снабжал его деньгами по первому слову.