Я схватила ее руку и сильно стиснула.

– Пожалуйста, скажите мне, кто я. Расскажите, что со мной случилось. Как я попала сюда?

– Я врач, – сообщила она. – Вы находитесь в больнице Питье-Сальпетриер в Париже. Вы ехали на велосипеде, и вас сбил грузовик. Травмы серьезные – но насколько, мы еще не знаем. – Она дотронулась ладонью до моей руки и впервые улыбнулась; ее белые зубы сверкали в лучике света, отразившегося от оконного стекла. – Но это хороший знак – то, что вы пришли в себя. Очень хороший.

– Травмы? – спросила я, садясь. Я не знала, зима сейчас или лето. Понедельник или пятница. Хорошая я, как человек, или плохая. Я ничего не знала. Абсолютно ничего.

Докторша кивнула.

– Вы не приходили в сознание пять дней.

Я пошевелила руками и ногами.

– Меня не парализовало.

– Нет, – ответила она, наклоняясь ко мне. – Но у вас большая мозговая гематома, которая, судя по сканам, уменьшается. Скажите мне, что вы помните?

Я тяжело вздохнула, пытаясь отличить реальность от сна.

– Я… Я не знаю… – пробормотала я. У меня пересохло во рту. В голове пульсировала боль.

– Это ничего, – успокоила меня докторша. – Память – странная штука. Она может возвращаться по крошечным фрагментикам, а может и огромной волной, или… – Она замолкла и поглядела в окно.

– Или что?

Она покачала головой.

– Или вообще может не вернуться.

– Ой! – Я посмотрела на тонкое золотое кольцо на среднем пальце моей левой руки. Кто я такая?

– Мы поможем вам вернуться к нормальной жизни, – пообещала докторша.

Моя жизнь. Какая она?

– Парамедики подняли вашу сумочку на месте происшествия, – сообщила докторша. – Мы позвонили по некоторым из ваших телефонов, но пока не узнали ничего конкретного, только то, что вы живете на улице Клер. Когда вам станет лучше, сотрудники больницы отвезут вас туда.

Я хмуро кивнула, прогоняя непрошеную слезу.

– У меня есть… семья?

Докторша пожала плечами.

– Мы не нашли в Париже никого из ваших близких. По всей видимости, вы жили одна. – Она встала. – Я понимаю, как вам сейчас тяжело и страшно, – добавила она. – Но вы должны прежде всего радоваться, что остались в живых. Многим не везет так, как вам, в подобной ситуации. Для вас это подарок.

Сиделка протянула мне стакан воды и лекарство. Я проглотила его, запила водой и закрыла глаза. Женщины ушли.

Мне абсолютно не казалось, что я получила подарок. По моим ощущениям, я очутилась в каком-то кошмаре.

Еще через три дня

– Вы очистили свое сознание, – с улыбкой сказала сиделка – Эме. Я с удовольствием с ней общалась после моего пробуждения от того странного провала. Каждую ночь меня мучили кошмары – мне снилась авария, которая, вероятно, стерла жесткий диск в моей голове. Сон повторялся – я ехала на велосипеде вниз по извилистой улочке, встречный грузовик преградил мне проезд, а впереди шла женщина с маленькой девочкой. Доктор Леруа говорила мне каждый день, что ко мне вернется память, но пока что это было все, что я помнила. И хотя я могла перечислить все цвета радуги, дни недели или назвать фамилию шестнадцатого президента Соединенных Штатов, но о своей прежней жизни я не помнила ничего.

Мать и дочка уцелели, я с радостью услышала об этом. Вчера днем, когда я спала, они принесли мне в больницу цветы. Желтые розы.