На переосмысление события, перевернувшего все с ног на голову, ушло немного времени, и на третий день своей жизни в новом качестве Матвей купил газету с объявлениями имеющихся вакансий. Однако найти что-то подходящее сразу не удалось. Он звонил, рассылал по электронной почте резюме, ездил на собеседования. Все безрезультатно. Работодателя настораживало военное прошлое Матвея и отсутствие опыта работы на гражданке. Конечно, можно было пойти охранником, но это ему претило. Не мог он после службы в спецназе протирать штаны на входах в офисы.

С другой стороны, тяжело проходила адаптация к новому режиму и распорядку дня. Отсутствие нагрузок и активного образа жизни пришлось компенсировать тренировками в расположенных неподалеку от дома спортзале и бассейне. Но уже через месяц пришлось заменить упражнениями с гантелями дома и пробежками до ближайшего пляжа. Сказывалось катастрофическое ухудшение материального положения. И дело было не только в том, что он перестал зарабатывать. Шла реформа образования, в результате которой Ирина также осталась без работы. А между тем Матвей все никак не мог найти себе подходящего места в жизни. Отношения в семье накалялись. Любовь, романтика натолкнулись на быт. Рано или поздно это должно было произойти, однако случилось в самый неподходящий момент. Возникли проблемы с детским садом. Сработал принцип домино. Одно наслоилось на другое. У Ирины стали сдавать нервы. Все чаще она закатывала истерики, после которых Матвей спал в зале.

Размышляя над смыслом жизни, после работы она долго бродила по городу. Придя домой, пила кофе и ложилась спать. Утром механически, как робот, собиралась и снова отправлялась в офис, чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей. Но в работе Катя уже не находила утешения. Коллектив стал в тягость. Сложилась парадоксальная ситуация: дома она изнывала от одиночества, на работе – от общения. Ей вдруг стало казаться, что находившиеся поблизости люди читают мысли. Где-то в глубине души Катя понимала, что всем уже давно наскучило обсуждать ее неудачно закончившуюся попытку начать семейную жизнь. Но возникшее в первые дни разрыва с Вадимом ощущение неполноценности, ущербности и несостоятельности переросло в комплекс. Катя ничего не могла с собой поделать. У нее даже возникла мысль продать компанию. Но чем тогда она заполнит свое время в стенах огромной квартиры? Здесь никогда уже не будет детского смеха и пеленок. Она совсем состарится, скрючится и будет коротать вечера у телевизора, роняя слезу за просмотром мелодрам…

Катя не заметила, как прошла до конца улицы и оказалась в сквере. Одетый в оранжевый жилет дворник сметал в кучу прошлогоднюю листву. Сидевший на скамейке старик крошил в ладонь булку и кормил слетевшихся к его ногам голубей.

– А ведь жизнь проходит, – с грустью подумала она вслух.

– Что вы сказали? – неожиданно спросила шедшая чуть позади женщина.

– Нет, ничего, – Катя покачала головой. – Просто задумалась.

– Бывает, – внимательно глядя в глаза, женщина поправила висевший на шее платок. – С вами все в порядке?

– Как бы не совсем, – улыбнулась Катя. – Заметно?

– Вы недавно плакали. – Женщина открыла небольшую сумочку, достала зеркальце и протянула Кате: – Вот, смотрите.

Катя увидела в отражении размытую тушь.

– Вот козлы, – сказала она расстроенно. – Когда покупала, сказали, что вода ей нипочем.

– Сейчас сплошь и рядом только жулики да бандиты, – наблюдая за тем, как Екатерина уголком платочка убирает следы растекшейся туши, вздохнула женщина. – Меня год назад подчистую ограбили.

– Как это? – Катя перевела на нее взгляд.