Сначала я хотел отказать, как и Элеонора, узнав, что парень не маг, но… Всегда существовало «но». Мальчик был гением боя. Физик по меркам героев. Его сила не определялась. Но паренёк был так силён, что, пойди он в Зону, то в свои двенадцать лет спокойно бы зачистил и второй, и третий уровни.

Я увидел в нём потенциал и всё же разрешил жить Ирине и её брату в гимназии, но с условием, что девушка будет преподавать. И на время забудет про свои убийские замашки. А после того как она узнала зарплату, то немедленно согласилась. Неужели ремесло убийц не богатое занятие? Странная реакция. Или же зарплата так высока? Мне сложно было понять.

Но самое интересное с гением по имени Вася было другое. Паренек был рыжий, поэтому сразу понравился Соре. Но что-то я не туда. Самое интересное было в том, что у маленькой Василисы и у Васи… любовь.

Два Васи теперь в моём доме. И когда Дон так пошутил, то огрёб от Элеоноры, что имя её внучки не сокращается. Ссора была на целые сутки, отчего секретарь плакался в печи и мешал мне нормально готовить. Пришлось его выгнать мириться с бабкой. А она и умотала с Йонасом по делам в администрацию. Ссора затягивалась.

Ну вот. Теперь мой дом медленно, но верно превращался в дом сладких парочек. Вася и Василиса. Пряня и его Королева. Церя, который решил делать вид, что в спячке, и его подозрительная белка.

Но ладно, им всем это простительно. Особенно детишкам. Вася так трогательно дарил Василисе цветочки, которые ему подсовывала Элеонора или же Сора. А девочка выпрашивала у Вани с кухни булочки, чтобы покормить своего нового друга. Так что это было даже трогательно.

Хотя иногда я задумывался, что так можно и кариес заработать. Даже мне. От количества сладости, разлитого в воздухе.

Но Ирина своей убийственной аурой всё компенсировала. Как и Сора с Настей. Они почему-то в штыки восприняли девушку-убийцу. И объявили ей молчаливую войну. Особенно, когда Ирина приходила ко мне за советом, как лучше ей обучать детей и что ей делать. Вот после этого она могла споткнуться на ровном месте, а я делал вид, что не видел, как разошлись половицы. И не видел, как Настя заставляла нечаянно делать Ирину то, что она не любила.

Я не лез в женские разборки. Пусть сами разбираются. Возможно, даже подружатся. У меня были другие дела. Как раз Йонас вернулся с Элеонорой. Они пришли ко мне на кухню, чтобы спросить, что делать с колбасной империей.

— Так что же вы хотите, Фер? — спросил меня Йонас, обрисовав ситуацию с документами.

Он и Элеонора уже успели всё оформить. Так что всё было официально. Теперь у меня было тридцать процентов от Великопупского комбината. И я мог распоряжаться активами, как мне было угодно. И доля Рогова, в отличие от Кузьмина, была неплохой.

У барона было пять процентов всех ценных бумаг, типа акций и другого. У виконта Рогова же — двадцать пять процентов. У двух других имелось по пятнадцать. И у графа — целых сорок.

По сути, у меня уже была почти треть Великопупского комбината. И если умрёт ещё один виконт, то я стану главным в их компании. Но и сейчас я мог начать проворачивать свои делишки.

— Чтобы комбинат понёс убытки, — хмыкнул я. — Но, Йонас, вы же сами понимаете, что я совершенно несведущ в этих вопросах.

— Естественно я это понимаю, — хмыкнул юрист. — Поэтому я здесь, чтобы вы не сделали ничего лишнего. Чувствую, что могу помочь вам. Разобрать империю комбината можно хоть по кирпичику. Но мы можем сделать так, что останемся в выигрыше. И никто к нам не прикопается.

Элеонора кивала на каждое слово юриста. Кажется, они уже успели это обсудить. Бабка знала, что я хочу, и уже подготовила благодатную почву для разговора.

— Никто? — ухмыльнулся я. — Это же замечательно.