В главе, посвященной этой истории, мы обстоятельно проанализировали её различные аспекты и виновность Раско кажется почти несомненной. Версия об ответственности за данное преступление «Американского Убийцы топором» представляется очень и очень надуманной и не подкрепляющейся вообще никакими доводами. Ещё раз подчеркнём: сам факт использования в данном преступлении холодного оружия – любого, не только топора! – остаётся недоказанным.

А вот убийство Барнхардтов, их гостя и наёмного рабочего выглядит намного более соответствующим манере «нашего» серийного убийцы. Тела 3 из 4 жертв оказались найдены в сарае, где их, судя по всему и убили. Тут мы видим полное соответствие нападениям на семью Аллен в мае 1901 г. или Харди в июне 1910 г.: в вечернее время злоумышленник поджидает мужчину в сарае и убивает его там в ходе внезапного нападения, после чего перемещается в дом и расправляется над находящимися там людьми. В данном же случае убийца не спешил переместиться в дом, поскольку на ферме находились 3 мужчин. Он действовал наверняка – убив одного и прикрыв труп сеном, он остался в сарае, дожидаясь появления второго, который рано или поздно должен будет заглянуть в сарай. Убив второго, он точно также замаскировал труп сеном и стал дожидаться появления третьего. Но третий мужчина – по-видимому, им являлся хозяин фермы Джордж Барнхардт – понял, что происходит нечто ненормальное и отправился в сарай вместе с матерью. Именно этим объясняется преследование миссис Барнхрадт и её добивание на втором этаже дома.

То, что в качестве оружия использовалась кирка, а не топор, не является непримиримым противоречием. Выбор оружия диктовался, по-видимому, ситуативным предпочтением – вполне возможно, что в сарае, в котором злоумышленник устроил засаду, попросту не было топора. Выбирая между вилами, оглоблями, лопатами и т. п. инвентарём, злоумышленник отдал предпочтение кирке, как орудию, более прочих похожему на топор. То есть этот выбор понять можно.

Гораздо интереснее и непонятнее другое немаловажное отличие. Из дома Барнхардтов пропало много вещей, фактически произошло ограбление. А «наш» серийный убийца ограблениями не промышлял, он – по другой части. Перед нами серьёзное несоответствие той поведенческой модели преступника, что была выработана на основании предыдущих эпизодов, и автор должен признаться, что не имеет чёткого и однозначного объяснения данного противоречия. То есть по целому ряду других поведенческих элементов мы видим, что данное преступление должно быть включено в список «Убийцы топором», но факт ограбления из схемы очевидно выбивается.

Разумным объяснением того, что «наш» серийный убийца решил заняться тем, чем прежде не занимался, может служить погодный фактор. Преступление произошло 7 декабря – это начало зимы. Канзас, конечно же, не Сибирь, но холодно там тоже бывает! Поэтому медвежья шуба, взятая на месте совершения преступления убийцей, могла оказаться очень даже к месту.