— Убийца в Новом Орлеане, или по крайней мере один из убийц, пользовался довольно необычным способом проникновения в жилища, который и продемонстрировал в нескольких эпизодах. Он вынимал во входной двери одну из нижних секций [филёнку], благодаря чему получался лаз подобный тому, что иногда делают для домашних животных, только большего размера. «Американский Убийца топором» никогда ничего похожего не делал — он либо проникал в дом через окно, либо через дверь чёрного хода, которую открывал весьма квалифицированно, без порчи замка.

Несколько фотографий входных дверей на местах ночных нападений в Новом Орлеане в 1918–1919 гг. Можно видеть, что из нижних частей дверных полотен вынуты филёнки.

— "Американский Убийца топором", по-видимому, был привязан к железно-дорожным направлениям и бродяжничал по стране, переезжая с места на место в поездах. Об этом немало говорилось в настоящей книге и по мнению автора, подобное предположение кажется довольно очевидным ввиду удаленности мест нападений и интервалам между ними. Преступления в Новом Орлеане связаны с этим городом и его пригородами и не имеют чёткой локализации по районам — тут скорее можно говорить о том, что места преступлений равномерно распределены по территории города. Преступник не демонстрирует ни малейшей связи с железной дорогой и можно даже утверждать обратное — когда свидетели видели подозреваемого после преступления или преследовали его, тот удалялся от железно-дорожных линий.

— Кроме всего, изложенного выше, нам известны описания внешности "Американского Убийцы топором" и преступника из Нового Орлеана. И они радикально не совпадают. Тот человек, что действовал на Среднем Западе [и был замечен не связанными между собой свидетелями по различным эпизодам], был невысоким и худощавым. А преступник из Нового Орлеана описывался как крупный, атлетически сложенный мужчина. Причём в одном из эпизодов потерпевший описывал чернокожего мужчину высокого роста, что устраняет возможность всякого сходства с антигероем настоящей книги.

— Наконец, нельзя не отметить очевидного несовпадения степени ожесточения, которое можно видеть в преступлениях «Американского Убийцы топором» и в «Ново-орлеанских убийствах». Преступник, ставший антигероем этой книги не просто убивал всех, попадавшихся ему на пути — нет! — он преследовал тех, кто пытался от него убежать и для этого даже выбегал из дома. Такое происходило нечасто, но примеры подобного поведения в этой книге есть. А вот в Новом Орлеане мы видим нечто совсем иное — убийца с топором в руках пускается наутёк при появлении женщины! Да что там женщины — он бросился наутёк при появлении двух юных девушек. Он убегал даже от человека, которого ранил во время сна, а тот проснулся и стал подниматься с кровати. Невозможно представить, что «Американский Убийца топором» пустился в бегство в схожей ситуации. Другое отличие, связанное с жестокостью, проявляется в количестве ударов, наносимых убийцей. В Новом Орлеане нападавший зачастую ограничивался 2 и даже 1 ударом топора. А вот наш антигерой колотил обухом так, что череп раскалывался на десятки и даже сотни осколков. И удары эти, скорее всего, наносились не за один раз, а в несколько приёмов, то есть тяжело ранив или убив жертву в начале нападения, убийца возвращался к ней в дальнейшем и бил снова. И проделывал такое он, возможно, не единожды. В своём гневе этот человек просто не мог остановиться, фаза его эмоционального «кипения» была не только крайне острой, но и продолжительной по времени.