|
Затем, накануне его последнего года в колледже, с отцом случился удар. И в одночасье, имея за плечами лишь то, что он узнал и чему научился до ухода в армию, он стал владельцем и хозяином ранчо. Главным ковбоем в то время был старик Эмилий Хермоса, и Майк не отходил от него ни на шаг, постигая все премудрости ведения хозяйства. Первые дни им приходилось ездить на пикапе, потому что слишком разбросаны были участки, чтобы успеть повсюду, добираясь верхом на лошади. На плечи Лидии легло управление большой гасиендой, распределение работы для слуг, забота о садах и о маленькой Валери. У обоих было слишком мало времени, чтобы задуматься над тем, что брак для них уже стал мучением. Через два года родилась Фернанда, и благодаря девочкам их совместная жизнь продлилась еще несколько лет.
– Пап, что ты здесь делаешь? – услышал он голос Джез. – Вспоминаю. – От неожиданности он сказал правду. – Что? – Анахеймское красное вино. Все это шампанское, водка и белое вино, что пьют сегодня... А ты знаешь, что раньше все пили только обычное красное вино, изготовлявшееся у нас в Калифорнии, на виноградниках Анахейма? – Типа бормотухи, что называют «Диснейлендское красное»? – Дисней еще и не родился. А дамы вообще не пили, ну, может, раз или два в год. – У тебя приступ старых расистских воспоминаний. – Возможно. Просто мне об этом рассказал твой прадед. – Может, потанцуем? – Именно этого я и хочу. – И, взяв ее под руку, он вывел ее на площадку.
Сегодня я выгляжу умопомрачительно, радостно думала Джез, пробираясь после танца сквозь толпу гостей и поминутно останавливаясь, чтобы поздороваться. Здесь она знала всех. Для фиесты она выбрала изысканное, дорогое и на первый взгляд простое платье, купленное на аукционе бальной одежды прошлых лет. Страсти там разгорелись не на шутку, но она делала ставки с отчаянной решимостью во что бы то ни стало купить именно это – платье от мадам Грэс начала шестидесятых. Это было длинное белое платье из тонкого шелкового шифона в классическом греческом стиле, одно плечо задрапировано, другое открыто. Работа и искусство, вложенные в этот не оцененный по достоинству шедевр самого элитного дома высокой моды, были поистине египетскими: десятки метров собранного в складки шифона водопадом струились вниз и мягко колыхались при малейшем движении. Даже когда Джез стояла на месте, ей казалось, что ее овевают нежные струи. Но для непосвященных оно было просто еще одним вечерним платьем, подобающим такому большому приему. В ночном воздухе уже чувствовалась сырость, что естественно при близости к океану, и Джез накинула на плечи роскошно расшитую черную испанскую шаль, которую сто лет назад ее прабабка Эмилия Монкада-и-Ривера надевала по большим праздникам, проходившим на гасиенде «Валенсия». Это была заветная фамильная ценность, которая пока не принадлежала ни одной из трех сестер, но сегодня отец позволил Джез надеть ее. Перед началом фиесты она долго возилась с прической, но потом решила собрать волосы высоко на затылке и незаметно заколоть их гребнями из черепашьего панциря. Это было по-испански! Теперь мне не хватает только розы в зубах и парочки страстных тореро у ног, усмехнулась Джез, глядя на себя в зеркало. Но романтический эффект наряда подействовал на нее возбуждающе: он прекрасно гармонировал с атмосферой вечера, с духом, царившим над словно пронизанной золотистым свечением чашей, где проходила фиеста, и воскрешающим картину ушедшего века, с духом, который теперь так редко можно почувствовать в Калифорнии, где сохранилось мало традиций, родившихся до 50-х. Отойдя к самому краю чаши, где было меньше всего народу, она окинула ее задумчивым взглядом. Ах, если бы остановить это мгновение, запечатлеть его на фотографии, быстро подумала Джез. |
