– Я Майк Килкуллен, – сказал он, поднимаясь и протягивая ей руку. – Не хотите ли выпить со мной чашку кофе?

– А здесь разрешено официанткам принимать приглашения посетителей?

– В Сан-Хуан-Капистрано все разрешено, – ответил Майк, неторопливо улыбаясь. – Добро пожаловать в Дворец Свободы.

– Вы живете по соседству, Майк Килкуллен? – серьезно спросила Сильвия, присаживаясь рядом.

Он, несомненно, ирландец. Как она сразу не догадалась? Дитя севера, как и она. Человек с жаркой кровью и, без сомнения, тяжелым характером, способный как на глубокую преданность, так и на сильное упрямство, подчас склонный и к меланхолии, в общем, чуть-чуть с сумасшедшинкой.

– У меня тут ранчо, милях в пяти южнее.

– Что вы выращиваете?

– Выращиваю? Я скотовод, – ответил он со сдержанной гордостью, представляя себя этой прелестной женщине. Уж слишком она владеет собой и слишком самоуверенна, чтобы принять ее за девушку. – Хотите посмотреть мое ранчо? Как-нибудь на днях? Со Свеном я договорюсь. Вы ездите верхом?

Он был взволнован, как мальчишка, впервые приглашающий девушку на серьезное свидание. Она хотя бы догадывается, насколько красива? Его поразило, как такая женщина могла задержаться в таком простоватом месте, могла заниматься таким непрестижным делом, но расспрашивать он не посмел, боясь показаться бестактным.

– Я очень люблю верховую езду. Вы можете достать для меня лошадь?

– Конечно.

– Завтра у меня выходной, – объявила Сильвия.

– Но завтра же суббота. Вы уверены, что не понадобитесь Свену?

– Может быть, и понадоблюсь, но меня не будет. Я поеду с вами верхом. Во Дворец Свободы.

Когда Сильвия смеялась, под глазами у нее возникали легкие морщинки, и эти выразительные лучики веселья внезапно меняли весь ее облик: былая серьезность куда-то пропадала, она становилась откровенно радостной.

– Быстро вы обучились обычаям этой страны.

– Мне говорили, что я способная.

– Я заеду за вами в любое удобное для вас время. Возьмем с собой немного еды и отправимся к океану, устроим там пикник на утесе.

– Прекрасно! Именно об этом я и мечтала! Я всегда делаю то, что мне хочется.

– Обычно мой отец приезжал сюда, переходил бухту вброд и, можно сказать, вытаскивал омаров руками, – рассказывал Сильвии Майк, когда они скакали к пещере в желтоватом утесе, с которого свисали похожие на порывы пламени стебли фуксии и пурпурной бугенвиллеи. Они спешились, и Майк расстелил на земле одеяло, покидал на него пакеты с бутербродами и термос, выбрав для этого место в углублении скал: там они могли поесть с удовольствием, надежно укрытые от ветра, продувающего берег насквозь.

Слева от них раскинулся Тихий океан. Бесконечные ряды волн с пенящимися гребнями, разбиваясь о валуны Валенсия-Пойнт, поднимали высокие струи брызг. От кромки воды пещеру отделяла широкая полоса пляжа, песок потемнел от прилива, пропитавшись влагой, и был покрыт паутиной водорослей и клочьями морской пены. Надо всем этим простирался бездонный купол небес, озаренный солнцем. Такой особенный, тонкий, прозрачный, пьянящий свет бывает только там, где океан сливается с небом.

Пока Майк распрягал лошадей, чтобы они могли пастись на свободе, Сильвия легко сбежала вниз, на берег, где после откатившейся волны остались капли воды, сверкавшие драгоценной россыпью, и застыла там на отметке прилива. Прикрыв руками глаза, она стала медленно поворачиваться в лучах солнца. Океан, пляж, сотни и сотни миль зеленых холмов, верхушки гор, различимые вдали за прибрежными скалами, – она кружилась и кружилась, вглядываясь в линию горизонта, раскинув в восторге руки, в восторге от бесконечных просторов, простирающихся от самой кромки воды и до вершин гор.