— Да, спасибо. — Брайони посмотрела на чашку, а затем перевела хмурый взгляд на него. — Как ты меня нашел?

— Через твою мать.

Брови Брайони взметнулись вверх.

— Не может быть, — воскликнула она. — Она бы тебе не сказала!

— Я очень просил ее. Я объяснил ей ситуацию, и она согласилась. Вообще-то говоря, если бы она не вышла замуж и не изменила фамилию, я нашел бы тебя намного раньше.

— Ты хочешь сказать, что заставил мою мать…

— Я ее вовсе не заставлял. Я просто приехал к ней и изложил факты. Она сама решила сказать мне…

— Представляю!

— Не думаю, а теперь давай раз и навсегда выясним один вопрос — с Ником Семплем. Да, я знаю, были времена, когда я усложнял тебе жизнь и не хотел об этом знать, я не скажу тебе почему…

— Я знаю почему, — глухо сказала Брайони и отпила немного чаю.

Он пожал плечами.

— Хорошо, скажи сама.

Их взгляды встретились. Брайони собралась с духом и сказала:

— Чтобы иметь возможность держать меня на расстоянии, поскольку ты во мне сомневался.

Грант поморщился.

— Это так. Чего я не понимаю, — продолжал он, — так это, почему ты испытывала чувство вины, почему все взяла на себя и почему позволяла мне продолжать сомневаться, — сказал он с мрачной усмешкой, которая поразила ее, потому что была явно адресована ему самому.

Брайони заморгала глазами.

— Значит, ты больше не веришь, что я…

— Нет, не верю. Как только я пришел в чувство, я понял, что ты на такое не способна. Так почему же, Брайони? Это был твой способ держать меня на расстоянии?

Она вздохнула, встала и с чашкой в руках подошла к окну.

— Грант, — сказала она наконец, — чувство вины навсегда останется во мне, но прежде чем я расскажу тебе, как все случилось, ты должен пообещать, что… что ничего не предпримешь.

Глаза его сузились, как будто наконец он прозрел истину, раскрывшуюся перед ним, но затем сказал:

— Обещаю.

— Когда я впервые познакомилась с Ником, меня как раз повысили по службе. Это был большой успех и существенное продвижение в карьере. Он был моим непосредственным начальником, а также членом семьи Семплей, — поморщившись, она повернулась к Гранту, — мы много работали вместе. И когда он стал закидывать удочки, как это делают многие мужчины, я ясно дала ему понять, что у него ничего не выйдет, по крайней мере по двум причинам: во-первых, он женат и, во-вторых, он мой начальник. Ник отнесся к этому с завидным достоинством, так я подумала тогда, и только потом поняла, что он просто стал добиваться своего более изощренно.

— Продолжай.

— И вот однажды, — продолжала Брайони, — мы вместе обедали в гостиничном ресторане — хочу подчеркнуть, что все это было абсолютно невинно, мы все утро работали как проклятые. А поскольку он умеет быть веселым, умеет нравиться, поскольку я его уже давно знала и, — она сделала беспомощный жест рукой, — общалась с ним почти каждый день, это переросло в дружеские отношения. Любой, кто мог нас увидеть, сказал бы, что это совместный обед двух друзей.

— Так вот, когда он встал, чтобы идти, до меня дошло, что на нас как-то странно смотрят. Вот тут-то у меня в голове загорелся красный огонек, и я начала думать, так ли все это безобидно. Вначале он вел себя деликатно, усыпив мою бдительность, а сам тем временем делал все, чтобы нас как можно чаще видели вместе и чтобы приручить меня, если так можно выразиться, — сухо сказала Брайони.