— Мы обменяемся с вами контактами. А хотя… Если вы парень Маши, то видеться теперь будем намного чаще. Я о-о-очень на это надеюсь, — мама сделала акцент на слове «очень». Затем поправила выбившуюся светлую прядь, улыбнулась. Она уже открыто кокетничала с моим парнем в моем присутствии! Это страшно бесило. Но Леня, конечно, был в восторге оттого, как может отлично сложиться судьба его романа.

— Пойдем на улицу! — не выдержала я. — Погода наладилась.

Солнце заливало вечерним теплым светом наши окна на последнем этаже.

— Какая улица! А торт? — притворно обиделась мама. — Леня, вы ведь хотите попробовать торт?

— Вы еще и торт испекли? — восхитился Леня.

— Нет, — засмеялась мама, — торт покупной. Не могу жить без сладкого.

Это тоже вранье. Без сладкого не мог жить папа, а мама питалась исключительно сельдереем. Возможно, мама ждала привычного: «Никогда бы не подумал, что вы сладкоежка. Такая фигура!» Но Леня промолчал. А я испытала чувство злорадства.

Пришлось еще и на торт оставаться, хотя мне кусок в горло не лез. Я просто ковыряла торт ложкой и со скучающим видом разглядывала стол. Леня продолжил заливаться соловьем. Как выяснилось, у них с мамой общих тем для разговоров оказалось больше, чем у нас с ним. Мама с удовольствием поддержала беседу о переселении душ и прочей ерунде, в которую я не верила.

Когда за окном запылал закат, чай был выпит, а торт оставался только в моей тарелке, я не выдержала и поднялась из-за стола.

— Ну все, теперь нам точно пора, — сказала я.

Демонстративно взяла Леню за руку и переплела наши пальцы. А в коридоре, не ожидая сама от себя, внезапно горячо поцеловала Леню, зная, что мама за нами наблюдает. Леня смутился.

— Маш, ты чего? — негромко спросил он. — Здесь твоя мама.

А мне хотелось обозначить, что Ленечка только мой. Моя собственность! И любит он меня, как бы мама ни корячилась со своими пирогами, тортами, надутыми губами и связями. Похожие чувства я испытывала, когда делила с мамой отца. Мы всегда соперничали за внимание папы, и часто мама все-таки выигрывала. Если мне придется бороться еще и за Леню, я точно не выдержу. Здесь потерпеть поражение я не могла, поэтому снова чмокнула Леню в щеку, а затем безразлично бросила маме:

— Вернусь поздно.

Солнце во дворе высушило асфальт, но после дождя все-таки было по-вечернему прохладно. Ветер тут же залетел мне под плащ.

— Я думал, ты не захочешь больше гулять, — сказал Леня.

А мне не очень и хотелось. Настроение после маминого гостеприимства и ее флирта было испорчено. Но главное — не оставаться наедине с этой женщиной. Мы стояли на крыльце, не зная, куда дальше отправиться.

— Закат очень красивый, — сказала я, разглядывая крыши соседних домов, над которыми разливалось розовое сияние.

— У тебя красивая мама, — произнес Леня то, что мне не хотелось слышать больше всего. — И вы очень похожи.

Такое сравнение мне не льстило.

— Ну не так чтобы очень…

— Шутишь? Вы на одно лицо. Классная женщина!

— Классная? — не выдержала я. Неужели он тоже не заметил ее притворства? — Она тиран!

— Тиран? — переспросил Леня и хрипловато рассмеялся. — Дай угадаю! Заставляла тебя хорошо учиться и не гулять долго с мальчиками?

Его насмешливый тон меня задел. Мне расхотелось что-то ему доказывать. Тогда Леня вдруг рассердился.

— Все вы любите прибедняться, — жестко сказал он, обращаясь непонятно к кому.