Тогда ей казалось, что это — чудесная ночь, и она ни в чем не смогла бы отказать лорду Брэдстоуну.

Они тогда играли в игру — в расшифровку и обольщение. Роберт дал ей листок бумаги с закодированным сообщением, и после каждого разгаданного ею слова он осыпал ее поцелуями и давал всяческие обещания. В конце концов она расшифровала все послание, а он снял с нее почти всю одежду.

Она замирала от его прикосновений и верила его обещаниям — он говорил, что в скором времени ей предстоит разделить с ним ложе в качестве маркизы Брэдстоун.

И эта их игра продолжалась до тех пор, пока не появился камердинер…

Воспоминание о той глупой неосторожности заставило Оливию вспыхнуть от стыда. Как же она не распознала обман?! Как же не поняла, что маркиз вовсе не собирался брать ее в жены?! Он просто хотел воспользоваться ее способностями в своих корыстных интересах.

Отогнав нахлынувшие воспоминания, Оливия сосредоточилась на предстоящем. Пора было осуществить свою мечту. Она мечтала об этом с того самого момента, как узнала, что Брэдстоун жив.

Пора было совершить возмездие.

Роберт стоял в другом конце комнаты. Стоял к ней спиной, вне освещенного круга, создаваемого двумя горевшими на столе свечами.

Ей показалось, что он стал выше и что плечи у него стали… слишком уж широкие.

Щелчок взводимого курка заставил его вздрогнуть. Однако он, судя по всему, не испугался.

«Прямо как Хоббе», — промелькнуло у Оливии.

О Господи, откуда явилась столь нелепая мысль? Неужели маркиз и Хоббе могут быть хоть чем-то похожи? Нет, разумеется.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросил он неожиданно.

О, этот вкрадчивый голос! Столько лет он снился ей, нашептывал что-то из подводной могилы. И вот теперь этот человек заговорил наяву, пробуждая воспоминания о том далеком времени, когда она думала, что они влюблены друг в друга. Неужели сейчас он снова пытается пробиться к ее наглухо закрытому сердцу?

Вспомнив об истинных чувствах маркиза, Оливия подняла пистолет и прицелилась в голову Роберта.

Лучше всего было бы выстрелить ему в сердце, но она уже убедилась, что у него нет сердца.

— Стреляйте скорее, а то я умру от скуки, пока вы будете целиться, — проговорил он с усмешкой.

Роберт сделал шаг в сторону, но лицо его, как и прежде, оставалось в полутьме.

— Что же вы медлите? — снова раздался его голос.

Оливия невольно поежилась. Было очевидно, что маркиз Брэдструн действительно не боялся смерти. Вероятно, он привык к опасности.

Тут он наконец-то вышел из полутьмы, и Оливия увидела его лицо, теперь освещенное ярким светом свечей. И ей вдруг почудилось, что она вернулась на семь лет назад и снова оказалась на приеме у леди Блумберг, где впервые встретила Роберта. И сейчас он смотрел на нее так же, как в тот вечер…

Но в следующее мгновение Оливия поняла, что Роберт очень изменился — теперь в его лице появилось что-то… необычное, что-то… не имевшее отношения к их прошлому.

Впрочем, он почти тотчас же надел привычную для него бесстрастную маску, но все же Оливии многое удалось заметить. Прежде всего удивил его взгляд — это был взгляд абсолютно бесстрашного человека. Но самое главное — он не узнал ее! Да, Роберт ее не узнал — Оливия в этом нисколько не сомневалась, и почему-то это открытие больно задело ее, уязвило.

Да, она, конечно же, слышала о полученной им травме, но никак не думала, что он не вспомнит ее.

Неужели он действительно обо всем забыл?

— Ну? Так что же? — проговорил маркиз, и Оливия невольно вздрогнула.

Палец ее дрожал на спусковом крючке, и она никак не решалась надавить на него. «Ты должна нажать, — говорила себе Оливия.