— На машине? — поднял он на меня глаза.

Я молчала.

— Знаю, что на машине, — буркнул он про себя и снова заскользил по нам неприятным взглядом. Странно, почему я раньше не замечала, насколько неприятны глаза этого человека? Почему они казались мне добрыми? Все Ольга: «Такой хороший человек, такой замечательный!» Психолог, мать ее!

Петрович остановил взгляд на Ольге и двинулся к ней. Сестра сжалась в комочек и задрожала. Я поняла, что он хочет сделать: взять Ольгу в заложницы. От этого мне чуть не стало плохо, хотя вообще нервы у меня крепкие.

— Не тронь ее, — тихо, но твердо сказала я. — Не трогай! Возьми меня лучше.

— С тобой, девонька, шутки плохи, — усмехнулся Петрович. — А Олюшка у нас, как овечка, кроткая.

Он протянул руку, пытаясь схватить Ольгу за горло, но вдруг как-то резко обмяк. За секунду до этого я услышала глухой стук. Петрович начал медленно оседать и выронил обрез. Еще не понимая, что явилось причиной этого, я дернулась вперед, левой ногой резко отшвырнула обрез в сторону, Алексей Иванович подхватил его. Одновременно я оттолкнула Ольгу назад и закрыла ее своим телом, а оседающему Петровичу с силой саданула носком кроссовки под дых, после чего он мешком повалился на землю и затих. Я подняла голову и увидела выглядывающую из-за деревьев знакомую голову в шляпе. Человек в шляпе сжимал в руке большое металлическое ведро, которое только что с глухим стуком опустил на голову Петровичу…

— Тимофей! — взвизгнула Ольга, кидаясь чудаку-рыболову на шею. — Тимоша!

— Откуда вы взялись? — не могла опомниться я от удивления.

— Понимаете, — радостно принялся объяснять Тимофей. — Я решил поискать здесь грибы! Я слышал, что в Речном их много. Вот и пошел. Бродил-бродил, грибов почти не нашел, зато услышал ваши голоса. Подошел поближе, смотрю — а здесь такое! Ну я недолго думая ведром его, значит, и того…

— Какой ты молодец! — радостно закричала Ольга.

Тимофей обрадованно и немного удивленно смотрел на нее.

— Ты больше на меня не сердишься? — спросил он.

— Нет, что ты! Ты… прости меня, Тимоша, просто я тебя подозревала…

— Меня? — Он вытаращил глаза. — В чем?

— В… — Ольга замялась, а потом обняла Тимофея еще крепче, — ни в чем. Так, ерунда все это, давай не будем больше…

— Господи, какая же ты глупая! — Он закружил ее на руках.

— Просто очень подозрительно выглядит человек, который ловит рыбу в пруду, где одни лягушки, и ищет грибы в начале июня, когда еще не прошло ни одного дождя! — улыбнулась я.

— Так, чего с этим-то будем делать? — осведомился Алексей Иванович.

— Давайте его свяжем, — взяла я инициативу в свои руки, — в машину кинем и в город отвезем. Я его к Жоре доставлю. Меня сейчас больше вот это волнует, — я любовно погладила банку с монетами.

— А это чего же, клад, что ли? — спросил Тимофей, потирая лоб.

— Клад, клад, — усмехнулась я. — Только тебе он не достанется. Это клад профессора Караевского.

— Да у меня и в мыслях такого не было… — покраснел Тимофей.

Петровичу связали руки и кинули в машину. Я, аккуратно завернув обрез в тряпочку, положила рядом с собой. Потом села за руль, Галина рядом, а Тимофей с Ольгой уединились на заднем сиденье. Алексей Иванович ехать в город отказался, успокоившись, что он нам больше не нужен.

Через полчаса мы втаскивали помятого Петровича в кабинет майора Овсянникова.