Эйд принял еще более небрежную позу – вальяжно развалился, перекинул ногу на ногу, а пальцами левой руки начал отбивать по столику какой-то бравурный марщ. При этом он буквально раздевал ее взглядом с головы до кончиков туфель, как наглый, избалованный сутенер. Кэтрин пожалела, что подобная выходка с ее стороны недопустима, да и вообще… не получится.

Его голубая рубашка была широко распахнута. При виде черных завитков прямо под воротом воспоминания об их близости с силой нахлынули на Кэт. Ей стала противна собственная слабость, и она отвернулась к окну, глядя на самолеты, выстроившиеся у посадочных галерей. В лайнер, что стоял ближе всего к зданию аэропорта, как раз грузили багаж. Было большим облегчением хоть как-то отвлечься, бесцельно наблюдая за возней нескольких здоровых ребят из технического персонала.

– У тебя какие-нибудь дела в Сиднее? – наконец спросила Кэтрин, когда стало ясно, что Эйд не собирается вести светскую беседу. Он демонстративно уткнулся в журнал. А ведь безусловно что-то замышляет.

Ответом на вопрос было молчание.

Кэтрин посмотрела на Эйда с вежливым интересом, давая понять, что подобным хамством ее не заденешь.

– Нет, – нехотя отозвался он с насмешливым вызовом в глазах.

– Но ты же летишь с нами? – не отступала Кэтрин, пытаясь хоть как-то прояснить ситуацию.

– Угу… Решил вот прокатиться.

– Зачем?

– Допустим, чтобы оградить Томми и Диану от опасности.

Кэтрин нахмурилась:

– Ты думаешь, они нуждаются в защите?

– В том-то и дело. Может, тебе и покажется странным, но я их обоих люблю. И они много для меня значат. А таких людей, видит Бог, в моей жизни почти нет.

Сейчас в его голосе не было сарказма, и Кэтрин, сразу обратив на это внимание, отозвалась:

– Ну кому может прийти в голову их обидеть?

Ни одно интервью, организованное ею для Хорда, не принадлежало к той отвратительной категории, когда журналисты вонзают– зубы в свою жертву и терзают ее зловредными вопросами. С каждым из намеченных для общения с Томом репортеров она была лично знакома – народ непринужденный, порядочный… Никаких подвохов здесь быть не могло.

– Те-бе… – по слогам начал Эйд, швырнув журнал в сторону. – Тебе, дорогая!

– Мне?! – Кэтрин очумело вскинула глаза.

– Не притворяйся святой невинностью, пожалуйста. – Эйд потемнел лицом от сдавленного бешенства. – Я ведь был с тобой и знаю, чем это может кончиться. И если своей нынешней жертвой ты выбрала Тома, советую остановиться, пока не поздно.

Ненависть, клокотавшая в нем, буквально парализовала Кэтрин. Никто и никогда еще так к ней не относился. Несколько мгновений она сидела неподвижно, замерев от ужаса. Так вот как подействовал на него тот телефонный разговор!

Кэтрин с трудом взяла себя в руки. Он ведь испытывал к ней отвращение еще до того, как они познакомились. И получил по заслугам. Разве не так? Сам напросился… Сам вел с ней нечестную игру. Интересно, если бы представилась возможность, стал бы он ей пакостить? Хотя, казалось бы, куда уж дальше. А вдруг он настроил против нее Хордов?

Нет, тут же одернула себя Кэтрин. Ведь Том вел себя с нею, как всегда, а он был слишком открытым человеком, чтобы вынашивать тайную неприязнь к кому бы то ни было. Нет, Эйд ему ничего не говорил. Это было слишком личным – раны, нанесенные болезненному самолюбию Эйда Стивенсона, были слишком глубоки.

– Я не связываюсь с женатыми мужчинами, – твердо заявила Кэтрин и тут же поймала себя на мысли, что невольно оправдывается перед ним.