Однако он был очень маленьким, (подобно поцелую сестры, как мне подумалось, когда впервые его прочёл). Мой рассказ, после завершения, был горазда длиннее. Сьюзен Малдоу, мой редактор в Скрибнере (будучи поклонником «Секретных материалов», я называю ее агентом Малдоу… Догадайтесь почему), однажды, по просьбе Ральфа Викиненза, позвонила мне и спросила, не хотелось бы мне что-нибудь разместить на электронном рынке. Я послал ей 'Пулю', после чего мы втроём — Сьюзен, Скрибнер и я — сделали рассказ, который можно было более менее публиковать. Его загрузили несколько сот тысяч людей, а я собрал обалденную сумму денег. (Хотя я от этой обалденной суммы денег нисколько не обалдел.) Даже права на аудио воспроизведение ушли более чем за сто тысяч долларов, комично огромную цену.

Что, начал хвастаться? Хвастовство моё слабое место? Таков уж я. Должен Вам сказать, что 'Верхом на Пуле' сделала меня абсолютно сумасшедшим. Обычно, если я нахожусь в этих причудливых современных залах для ВИП персон, остальная часть пассажиров не обращает на меня никакого внимания; они болтают по телефонам или проводят время в барах. И хорошо, что так. Время от времени кто-то заглядывает и просит оставить для жены свой автограф на салфетке. Жена только предлог, эти красиво одетые парни с портфелями обычно хотят, чтобы я знал, что они прочитали все мои книги. Но в действительности не прочли ни одной. И сами этого не скрывают. Слишком заняты. Прочитали Семь Привычек Очень Успешных Людей (The Seven Habits of Highly Successful People), прочитали Кто Увёл Мой Сыр? (Who Moved My Cheese?), читали Молитву Джайбз (The Prayer of Jabez), и на этом всё. Спешат, торопятся.

После того, как вышла электронная версия «Пули» (обложка, выходные данные издательства Скрибнер, и т. д. и т. п.), всё изменилось. В залах аэропорта меня стали окружать толпы. Даже в Бостонском Амтракхолле. Меня останавливали на улице. Было время, когда я отказывался от возможности показаться сразу в трёх бесполезных ток-шоу за день (я предлагал Спрингеру, но Джерри никогда не соглашался). Я даже оказался на обложке журнала Time, в Нью-Йорк Таймс довольно долго появлялись материалы об огромном успехе 'Верхом на Пуле' и провале ее киберприемника, «Растения» (The Plant). Бог мой, меня напечатали на титульном листе «Уолл Стрит джорнал». Я нечаянно стал миллионером.

А что сводило меня с ума? Что заставляло все это казаться столь бессмысленным? Что, никому не понравился рассказ? Черт, никто даже не спросил о рассказе, а знаете почему? Потому что это — чертовски хороший рассказ, если я сам говорю это. Простой, но смешной. Если он заставил Вас выключать телевизор (или любой другой рассказ в сборнике), в чём я лично заинтересован, это и есть полный успех.

Но вслед за 'Пулей', все эти парни в галстуках захотели узнать, 'Как она создавалась? Как её раскупали?' Как им сказать, что плевал я на то, как она расходилась; меня заботило то, какое чувство она произведёт в сердце читателя? Будет ли иметь успех? Или нет? Тронет ли до глубины души? Породит ли тот небольшой холодок, который рождается по окончании страшной истории? Я постепенно осознал, что увидел другой пример творческого упадка, ещё один шаг к другому искусству на пути, который может в действительности окончиться вымиранием. Есть нечто таинственное, декадентское во внешнем виде обложки главного журнала просто, потому что Вы воспользовались запасным маршрутом к рынку. Есть нечто сверхъестественное в понимании того, почему все эти читатели, возможно, проявили намного больше интереса к новинке в электронной упаковке, нежели к тому, что находилось в обыкновенной посылке. Хочу ли я знать, сколько читателей, из тех, кто загрузили 'Верхом на Пуле' действительно прочитали этот рассказ? Не знаю.