– Моя мать хочет, чтобы ты под благовидным предлогом не появлялся на свадьбе моего брата, – наконец решилась она, чтобы этой полуправдой скрыть истинную причину своей печали.

Снова молчание. Эви смотрела, не отрываясь, на отражение любимого лица и видела, как оно мрачнеет с каждым мгновением. Ее сердце гулко стучало в груди. Рашид превосходно понимал, что ее тревожит и гнетет нечто гораздо более серьезное, нежели причуды матери.

Хотя она не солгала ни единым словом, мрачновато подумала Эви, глядя в стекло. Весь обед ее мать недвусмысленно объясняла Эви, как бы она была рада, если бы шейх Рашид Аль-Кадах не появился через две недели на свадьбе Джулиана, куда будут приглашены только сливки общества.

– Представить на этой свадьбе вашу связь означает полностью отвлечь внимание от жениха и невесты, – печально вещала Люсинда Делахи. – Если бы у него была хоть капля уважения и чувства такта, он понял бы это сам и сумел отклонить приглашение. Но поскольку ничего подобного он не сделает, думаю, твой долг – уладить это.

Однако и Рашиду, и ее матери было отлично известно, что таким манипуляциям Эви не поддавалась. В нормальной ситуации она даже не сочла бы нужным рассказать Рашиду об этом.

«Но разве сегодняшний день можно назвать нормальным?» – с горечью спросила она себя, глядя на отражение лица, на котором недоумение постепенно сменялось раздражением.

На самом деле весь день для нее прошел как в тумане. До тех пор, пока Рашид не увлек ее в постель.

Тогда туман чудесным образом развеялся, чтобы смениться туманом другого рода. Восхитительным туманом любовной страсти. И этот туман до сих пор не совсем рассеялся, подумала Эви, а Рашид, стоявший позади нее молча, только усиливал напряжение. Как будто она нарочно огорчила его.

– Только в этом все дело? – наконец спросил он.

– Да, – кивнула Эви, с грустью думая о своей неодолимой трусости.

– Тогда иди к черту, – пробормотал он сквозь зубы, явно отказываясь что-либо обсуждать. И, отвернувшись, пошел прочь.

Сердце Эви едва не выскочило из груди. Его тон только подтвердил, что Рашид прекрасно понимает: она бежит от настоящих проблем.

– Рашид, ты…

– Я отказываюсь это обсуждать, – отрезал он тоном, не допускающим возражений. Он говорил раздраженно и оскорбленно, и Эви невольно подумала, что было бы, если бы она сказала ему всю правду. – Твоя мать тебе не нянька, а тем более мне!

– Ее просьба вполне обоснованна, – возразила Эви, сама удивляясь тому, что вдруг принялась защищать мать. Похоже, все что угодно, лучше, нежели правда. – Ты не хуже меня понимаешь, какой ажиотаж мы вызываем, появляясь вместе. Мама только защищала интересы Джулиана и Кристины, а вовсе не хотела задеть тебя или меня.

– А мой отец очень близкий друг отца Кристины, – холодно парировал Рашид. – Фактически лорд Беверли оказывает немалое содействие моему отцу в преодолении политических и дипломатических препятствий в развитии и переустройстве моей страны. И я не могу обидеть отца Кристины отказом просто из-за каприза твоей матери.

Эви отметила, как гордо вздернулся его подбородок. Теперь перед ней стоял не ее любовник, а истинный восточный принц.

– Из-за ухудшающегося здоровья моего отца, – продолжал этот принц, – я обязан представлять его на свадьбе.

Обязан. Эви слишком хорошо знала о его отношении к обязанностям. Жаль только, что никаких обязанностей перед его женщиной у него не было.

– Да будет так, – внезапно холодным тоном ответила она. – Но не удивляйся, если я сама что-либо предприму для того, чтобы свести к минимуму возможные сплетни.