У меня же есть долг перед моими детьми и памятью их отцов. Я ответственна за земли четырех семей, огромные капиталы и целый флот. Неужели ради какого-то идеала я пущу по миру себя и своих детей? Разумеется, нет.

— Мадам, я начинаю сомневаться, подходите ли вы для моего дяди.

— Почему же нет? — улыбнулась Скай. — Из-за того, что я искренна, месье?

— Мой дядя привык к женщинам более мягкого типа, — улыбнулся он в ответ, и она подумала, что у него очень приятная улыбка.

— Если вы сообщите Елизавете, что я не подхожу вам, — сказала она более серьезным тоном, — она поинтересуется тем, что вызвало ваше неудовольствие, месье. А это может поставить в опасность жизнь моего сына, лорда Бурка. Уверяю, я буду женщиной именно того типа, в котором нуждается ваш дядя. Говорят, что он стар и не слишком здоров. Я буду нежно ухаживать за ним.

— Кто наговорил вам, что мой дядя стар, леди Бурк? — Эдмон де Бомон был удивлен. — Дяде Фаброну всего сорок пять, и он в прекрасном здравии. — По ее лицу он понял, что она потрясена. — Боже, они солгали вам, чтобы добиться вашего согласия?!

Она побледнела, и он положил свою приятно теплую руку на ее сжавшиеся, дрожащие ладони.

— Лорд Берли сказал, что ваш дядя стар и болен. И что я вернусь домой через год, максимум через два, О Боже, мои дети! Я никогда их не увижу!

— Это чудовищно! — Эдмон де Бомон не был противником брачных сговоров, но эту женщину использовали самым возмутительным образом. ; — Я поговорю с королевой лично, — сказал он. — Вы не можете так оставить ваших детей!

— Нет! — Ее голубые глаза расширились от страха. — Месье де Бомон, не говорите об этом никому! Вы не окажете мне услуги, а я потеряю все. Я смирилась со своей участью, и вы должны смириться со своей.

Теперь она охватила своей рукой его крошечные ручки.

— Прошу вас, месье, — умоляла она.

— Мадам, я ваш самый преданный слуга, — ответил он. — Да будет так, как вы желаете. Я буду вашим другом.

— Вы уже мой друг, месье де Бомон, и так как вы друг, то, я думаю, вы можете называть меня просто Скай. — Она успокоилась, поверив в его благородство.

— С удовольствием, Скай, если только вы будете называть меня Эдмоном.

На противоположном конце комнаты Роберт Дадли, ухмыляясь, шептал королеве:

— Посмотрите, как мило она болтает с этим гномом! Меня тошнит от этого! А герцог, случайно, не карлик? Забавно было бы, Бесс! Наверное, они оба соответствовали бы одному Джеффри Саутвуду… или Найлу Бурку! — Он гнусно захихикал.

— Не ревнуете ли вы, лорд? — резким тоном оборвала его королева. — Мне казалось, вы уже преодолели страсть к леди Бурк. Не испытывайте мое терпение, Роберт. Я была к вам очень благосклонна, и так-то вы отвечаете мне!

— Я восхищаюсь вами, Бесс! Вы это знаете, но вы же не выходите за меня замуж. Я всего лишь только мужчина, мадам!

— Фи, Роб, потише, — оборвала его королева, — на нас смотрят. Что касается герцога де Бомона, то он не карлик. Его племянник показал мне портрет, который он прислал для предполагаемой невесты. Это достойный джентльмен. Леди Бурк не будет несчастна в Бомон де Жаспре.

— Она исчезнет из виду, — ответил Дадли, — меня вы не проведете, Бесс. Я слишком хорошо вас знаю. Для вас она — враг. Посылая ее в Бомон де Жаспр, вы избавляетесь от этого врага.

— И получаю шпиона во Франции, Испании и папских государствах, — тихо сказала королева.