Робби вырвался из объятий Скай и элегантнейшим образом расшаркался перед своей единоутробной сестрой, срывая одновременно с головы маленькую темно-зеленую бархатную шапочку с фазаньим пером.

— Ваш покорный слуга, мисс Смолл, — произнес он, низко кланяясь.

Виллоу сделала в ответ изящный реверанс, разведя складки своих розовых бархатных юбок.

— Добрый день, граф, — сказала она. Но тут же дети с хохотом и визгом бросились в объятия друг друга под счастливым взглядом улыбающейся матери.

— Не найдется ли места и для меня? — раздался вдруг голос.

Скай повернулась и увидела в дверях высокого темноволосого мальчика.

— Мурроу!

— Доброе утро, мама. — Он подошел и поцеловал ее. — Леди Клинтон дала мне отпуск на то время, пока ты в Лондоне. Я надеюсь, все пройдет хорошо. — Он с тревогой взглянул на нее.

«Слава Богу, — подумала она, — в нем нет ничего от отца».

— Милый Мурроу, я так рада и так благодарна Элизабет Клинтон, что она отпустила тебя домой! — Скай обняла своего второго сына. — Ты похудел. Ты хорошо ешь? Знаю я вас, пажей, вы всегда так заняты, что не находится времени перекусить или поспать. Он ухмыльнулся:

— Да я ем, просто вырос за год на двенадцать сантиметров, мама. Но чтобы угодить тебе, я готов съедать еще больше, чем могу. Как Эван?

— Отлично, — ответила она. — Тебе его не хватает?

—  — И его, и Ирландии.

— Но ты понимаешь, зачем находишься здесь, Мурроу?

— Да, мама, понимаю. У меня нет земли, и даже если ты дашь мне денег, без земли я буду ничем.

— И тебе нужно подумать о Джоан Саутвуд, Мурроу. Она заслуживает того, чтобы иметь собственный дом.

— Как она? — спросил он.

— Стала еще красивей, Мурроу. Волосы золотисто-каштановые, длинные, а глаза такие карие, но чуть-чуть зеленоватые, как у Джеффри. Она, как всегда, мила и, как всегда, трудится над приданым, которое тебе, как она надеется, когда-нибудь понравится. Сейчас она наполовину закончила гобелен, на котором изображен рыцарь, убивающий дракона. Анна говорит, что Джоан прекрасная мастерица. Она будет хорошей женой.

— Знаю, мама, спасибо тебе, что ты устроила нашу помолвку. Джоан — такая милая и так мне нравится. Я добуду для нее и наших детей земли у королевы. Ты увидишь, я сделаю это!

— Я знаю, Мурроу. — Скай еще раз обняла его. — Слышал ли ты о моем очередном браке?

— Да. Ты хотела его?

— Нет, но у меня нет выбора. Я должна защитить земли твоего брата, за которыми охотятся англо-ирландцы из Дублина. Мне нужна была милость королевы, а она не дарует ее бесплатно.

Он понимающе кивнул. Мурроу О'Флахерти было всего двенадцать лет. Когда он потерял мать, ему было два, и ему исполнилось шесть, когда он вновь обрел ее. В девять — умер его приемный отец Джеффри Саутвуд, граф Линмутский, и в десять он стал пажом графини Линкольнской. Так что по необходимости ему пришлось быстро повзрослеть. С деньгами, которые ему могла дать мать, он жил бы безбедно, но он знал, что завоевывать земли (и, возможно, титул) придется, причем на службе ее величества королевы Англии. Возможно, лучше его братьев и сестер он понимал трудное положение матери.

— Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой? — спросил он с тайной надеждой на положительный ответ, так как очень любил ее.

На глаза Скай снова навернулись слезинки, но она быстро сморгнула их.

— Спасибо, Мурроу, — сказала она, — когда я устроюсь на новом месте, то приглашу тебя.