Он все еще думал жениться на ней, хотя по‑прежнему не говорил об этом вслух. В День святого Валентина он сразил ее своим подарком – маленьким колечком с алмазом, купленным им на деньги, доставшиеся ему от покойных бабушки с дедушкой. В крохотном, идеальной огранки солитере было всего два карата, но он был безупречен. В день покупки кольца у Берни от возбуждения даже защемило в груди. Он привлек Шилу к себе, поцеловал ее в губы и небрежно бросил красную шкатулку ей на колени.

– Посмотри – подходит оно тебе или нет. Шила решила, что это какая‑то шутка, и смеялась до тех пор, пока не открыла шкатулку. Разинув от изумления рот, она вдруг разрыдалась, после чего молча швырнула шкатулку назад и так же молча вышла из комнаты. Он продолжал изумляться странности такого поведения до самого ее возвращения. Своя комната была и у Шилы, но обычно она жила у Берни – здесь было два стола, да и вообще как‑то попросторней. Вернувшись в комнату, Шила уселась на стол Берни и, открыв шкатулку, пробормотала:

– Как ты мог это сделать?

Он так и не мог понять ее. Может быть, она считает, что кольцо ей велико?

– О чем ты? Я хочу жениться на тебе. Он приблизился к Шиле, нежно глядя ей в глаза, но она тут же отскочила в сторону.

– Я думала, ты все понимаешь… Все это время так думала…

– Объясни, что ты хочешь этим сказать!

– Я думала, что мы общаемся, как равный с равным.

– Так оно и есть. Но как это связано с тем, что происходит?

– Нам не нужен брак… Все это ненужная рухлядь, дань традиции… – Она посмотрела на него с таким отвращением, что ему стало как‑то не по себе. – Все, что нам нужно, это то, чем мы обладаем ныне. Когда это есть – это есть. Когда этого нет – этого нет. Понимаешь?

Подобное Берни слышал от нее впервые. Он никак не мог понять, что же могло произойти.

– И сколько же это может длиться?

– День… Неделю… – Она пожала плечами. – Какая разница? Какое это может иметь значение? Кольцо с алмазом здесь не поможет.

– Ну что ж, тогда прошу прощения. – Внезапно озлившись, он захлопнул шкатулку и швырнул ее в один из ящиков стола. – Прошу прощения за то, что поступил как истый буржуа. Все Скарсдейл, понимаешь…

Она взглянула на него так, будто видела впервые.

– Я и понятия не имела, что ты придаешь этому такое значение. – Шила озадаченно смотрела на него, словно пытаясь припомнить его имя. – Я думала, ты все понимаешь как надо… – Она уселась на диван. Берни подошел к окну и, вздохнув, повернулся к ней.

– Нет. Сказать честно? Я вообще ничего не понимаю. Мы спим друг с другом вот уже год. По сути, мы живем вместе, и в Европе в прошлом году мы тоже были вместе. Как по‑твоему – что это? Случайная связь?

Сам он относился к этому иначе, пусть ему и" был всего двадцать один год.

– Ой, давай только не будем оперировать устаревшими категориями.

Она встала с дивана и потянулась, всем своим видом показывая, что изнывает от скуки. Берни заметил, что на ней нет бюстгальтера, и понял, что может простить ей все.

– Может быть, я поспешил? – Он с надеждой смотрел на Шилу, чувствуя непреодолимое влечение к ней и одновременно презирая себя за это. – Может, должно пройти какое‑то время?

Она отрицательно покачала головой и без обычного поцелуя направилась к двери.

– Чего я никогда не хотела, так это выходить замуж, Берни. Это не для меня. После того, как мы получим дипломы, я отправлюсь в Калифорнию… Хочу немного развеяться.

Он вдруг представил Шилу… в коммуне хиппи.

– Что значит «развеяться»? Вечно же так жить не будешь.