– Я сегодня принимаю ванну во второй раз, – сообщила Рия спустя какое-то время.

– Я знаю. От тебя пахло лавандой, когда ты пришла ко мне в постель.

– Правда? Наверное, слишком много соли всыпала. Я хотела смыть с себя даже сам запах того места.

– Ты не представляешь, как бы я хотел, чтобы все сложилось по-другому.

– Ты удивишься, – проговорила Рия, – если я скажу тебе, что единственное, чего я боюсь, – так это того, что ты будешь считать себя виноватым. – Она скорее почувствовала, чем услышала, как он резко втянул в себя воздух. – Ты думаешь, я не знала? Когда они заставили тебя прийти ко мне и собрались смотреть на нас, я уже тогда знала, кто из нас будет страдать сильнее. Ты так нежно обращался со мной, даже когда соединял наручники, даже когда прикреплял их к кровати. – Она нащупала его руку и взяла ее в свою, прижав к своему сердцу. – Я никогда тебя не боялась, Уэст, только за тебя боялась… за нас. Все равно никогда бы не произошло изнасилования. Пусть епископы считают, что ты меня насилуешь, – им все равно многого не понять. Они думают, что знают все о господстве и подчинении, но они не знают, как любовь наводит между любящими мосты.

Она повернула голову. Угрюмо поджатые губы его чуть расслабились.

– Я хотела тебя, знаешь ли. Возможно, я слишком многое открываю тебе, но я действительно тебя хотела. Когда ты велел мне встать перед зеркалом и стал ласкать меня, ты показал мне, как я могу пережить то, чего они хотели. Ты хотел, чтобы я воспринимала все как бы со стороны, будто происходит не со мной, а с кем-то другим, будто я скорее наблюдатель, чем участница, и все же происходило все с нами, и желание у меня возникло самое что ни на есть настоящее. Мне надо наказать себя за него?

– Нет, – Уэст закрыл глаза. – Нет, видит Бог.

– А как насчет тебя?

Уэст не спешил с ответом. Рия погладила его пальцы.

– Вот видишь, ты еще себя не простил. Ты спас меня, Уэст. Спас, как тогда, на озере. Тогда ты не заслуживал наказания и не заслуживаешь его сейчас. – Она поцеловала его в щеку, затем прошептала ему на ухо: – Возможно, все смывается. Куда ты дел мыло?

Уэст задержал ее руку. Он смотрел в потемневшие зрачки ее серо-голубых глаз, на ее полные, чуть приоткрытые губы и видел откровенное желание в чертах ее лица. Она не стеснялась его, не собиралась скрывать, что хочет его, и все сразу стало казаться совсем не таким запутанным.

Возможно, все так и было.

Он отпустил ее руку и потянулся за мылом. Улыбаясь чуть насмешливо, он вложил мыло в ее раскрытую ладонь. Он видел, как она сомкнула пальцы вокруг бруска. И едва она прикоснулась к нему мылом, он почувствовал, что сражен.

Вода плескалась через край, потом они смеялись, и их смех слышался далеко за пределами спальни. Тела их от мыла стали скользкими, они двигались легко, без трения, переплетались руки и ноги, и у них перехватывало дыхание от наслаждения.

Мокрые, они вышли из ванны, с тел их стекала вода, когда они легли на постель. Под одеялом Рия легла на Уэста всем телом, развела его руки и сжала запястья. Она смотрела ему прямо в глаза.

– Ты знаешь, – отозвалась она, – что твой друг Саут выбрал самое неудачное время?

– Ты говоришь о том моменте, когда он разбил стекло?

Она кивнула, поглаживая набухшие вены его запястий большими пальцами.

– Но я думаю, ты знал, что он рядом, не так ли?

– Да.

– Откуда? Я посмотрела наверх, когда услышала дождь, но я его не видела.

– Но ты видела ясное ночное небо, не так ли? И звезды.

– Да.