– Если не отвалишь, сейчас заору, – прошипела я.

Мне было плевать на неписаные порядки в этой гостинице. Пусть потом разбираются с Сергеем. Что ж мне молчать, когда меня насиловать собираются?

– Дура! – сказал прибалт. – Русская дура!

– Националист проклятый! – не осталась я в долгу.

Он прыгнул на меня. Мне ничего не оставалось делать, как врезать ему в пах (правда, я, к своему великому сожалению, попала ему в бедро – гад увернулся), развернуться и понестись от него в противоположную от спасительной лестницы сторону. Однако я надеялась, что с той стороны тоже будет лестница – хоть какая-то. В такой гостинице она по идее должна быть – чтобы опять же гости не встречались друг с другом.

Я пролетела по коридору аки пулечка, хотя и лететь-то особо долго не пришлось: гостиница была маленькой, и здесь по обе стороны располагалось всего по четыре двери. Серега вроде бы говорил про десять номеров? Хотя лестница шла выше, когда мы завернули на этот второй этаж. И здание было не двухэтажным…

За поворотом коридора в самом деле оказалась крохотная лестничная площадка и узкая лестница, ведущая как наверх, так и вниз. Я рванула вниз. За спиной слышалось тяжелое дыхание. Мужик еще успевал яростно шипеть:

– Стой, сука! Стой, тварь! Русская тварь!

«Разъяренный прибалт, гоняющийся за женщиной по гостинице, это что-то новенькое, – пронеслась у меня в голове мысль. – Хотя после неудачного удара в пах его можно понять. Но сам виноват. Нечего приставать к русским журналисткам».

Я летела вниз по ступеням, молясь, чтобы лестница не уперлась в закрытую дверь. Но очутилась как раз перед дверью. Только я собралась толкнуть ее, как она распахнулась, словно по мановению волшебной палочки, – и я оказалась в объятиях какого-то здоровенного пузатого мужика.

– Спасите! – завопила я истошным голосом.

Прибалт за моей спиной остановился. Мужик, в объятиях которого я трепыхалась, слегка отодвинул меня от себя и осмотрел. Свет в коридорчике, где мы стояли, оказался нормальным: тут была вкручена лампочка, которую закрывал круглый плафон.

– Ничего девочка, – заметил мужик, держащий меня в объятиях. – Только больно уж тощая.

– Вы – русский?! – воскликнула я с такой радостью в голосе, что мужик посмотрел на меня, как на полную идиотку.

– Русский, – кивнул он. – А что?

– Этот националист назвал меня русской тварью! – завопила я, кивая назад. – И русской дурой.

Прибалт метал взгляды-молнии. Теперь я наконец смогла его рассмотреть. Если бы мы познакомились в другой ситуации, я признала бы его очень даже симпатичным. Брюнет, борода и волосы слегка тронуты сединой, что придавало ему солидности, серые глаза, хороший костюм, белая рубашка, дорогой галстук с золотой булавкой, украшенной шляпкой с рубином.

Мужик, державший меня в объятиях, кашлянул. Наверное, склонялся к мысли, что последнее определение близко к истине.

Прибалт же, не сказав ни слова, еще раз метнул взгляд-молнию в мою сторону, развернулся и пошел по лестнице наверх. Я осталась один на один со своим спасителем. Не вляпалась ли я еще глубже? Вернее, хуже? А может, судьба подкидывает мне материал для очередной статьи? Жаль, нет рядом Пашки с телекамерой.

Спаситель тем временем выпустил меня из объятий, еще раз рассмотрел самым внимательнейшим образом и заявил:

– На проститутку ты не похожа. Что ты тогда делаешь в этой гостинице? Других женщин сюда не пускают.

– Если женщина приехала с мужчиной – пускают, – ответила я, немного осмелев.

Толстяк медленно кивнул, почесал пивное брюшко и спросил:

– И куда ты теперь собралась?

– Ищу своего мужчину, – ответила я.