Сэм заявил, что любой родившийся у меня ребенок будет уникальным, единственным на миллион.

Потом мы с ним долго целовались.

Чувствую я себя прекрасно - скрывать тут нечего. Больше того: я не ощущаю ни малейшего намека на предстоящие месячные, а ведь обычно я начинаю чувствовать их приближение чуть ли не за неделю. Сэм согласен, что это очень хороший знак.

Ну да ладно, ждать осталось совсем недолго. Послезавтра мы едем в клинику, где я должна сдать анализ крови, и тогда уже все станет ясно. Я взяла с Сэма слово, что по такому случаю он возьмет на работе отгул. В последнее время он работает очень много (хотя ума не приложу, над чем именно - по-моему, Чарли Стоун лепит в эфир первое, что придет ему в голову, а приходит ему чаще всего слово «член»). В любом случае я не хочу узнавать такие новости в одиночестве.

После долгих поцелуев Сэм как-то вдруг внезапно посерьезнел и сказал, что когда все станет ясно, к лучшему или… нет, конечно, мы надеемся только на лучшее; так вот, когда все станет ясно, ему нужно будет сказать мне что-то важное. Я, конечно, согласилась, а он добавил:

– Нет, правда, это будет очень серьезный разговор - обо всем, что произошло с нами в последние месяцы, обо всем, что мы вместе чувствовали и пережили.

Я восприняла это как хороший знак, потому что, как я уже говорила, Сэм не тот человек, который легко идет на контакт. Сегодня же он намекнул мне, что хочет поговорить о том, насколько ему важно состояться как писателю и какие жертвы нам обоим придется принести ради этого, и еще о многих вещах.

Он сказал, что хочет, чтобы мы съездили куда-нибудь на эти выходные. Вне зависимости от того, какими будут новости в клинике, мы уедем и… ну, и поговорим.

Я ответила, что, по-моему, это просто отличная идея. Мы можем в первый раз взять Дика и Дебби в путешествие.

Некоторое время мы молча обдумывали это, а затем снова стали целоваться, а потом Сэм сказал, что любит меня, а я сказала, что люблю его, и мы опять целовались, а потом Сэм положил голову мне на животик, где она сейчас и находится. В одном я точно уверена: что бы ни произошло, выживут ли наши Дик и Дебби или нет, но вся эта канитель с искусственным оплодотворением пошла нам с Сэмом на пользу. Мы действительно стали намного ближе друг другу.

Половина первого ночи. Мы с Люси провели вместе замечательный вечер и договорились съездить куда-нибудь на следующих выходных. Вот тогда-то я ей все и расскажу.

Люси, наверное, уже час как спит. У меня же уснуть не получается. Я лежу и думаю о Дике и Дебби и о том, что я наконец понял, как и чем будет заканчиваться мой фильм. Я только что дописал финальную сцену и отправил ее по факсу Эвану, который, насколько мне известно, вообще никогда не ложится спать. 

ПАВИЛЬОН. ДЕНЬ. ДОМ КОЛИНА И РЕЙЧЕЛ. 

Все станет известно сегодня днем. Колин и Рейчел сидят в гостиной и с нетерпением ждут телефонного звонка. Оба как могут поддерживают друг друга. Только вместе они могут найти в себе силы дождаться столь важной новости. Они держатся за руки. Звонит телефон. Колин делает движение, чтобы снять трубку, но Рейчел слишком крепко держит его руку. Возникает комичный и вместе с тем трогательный момент, когда Колину приходится с трудом высвободить руку из судорожно сжавшихся ладоней Рейчел. Наконец он добирается до телефонной трубки. Некоторое время молча слушает. В глазах Рейчел мы видим надежду и страх, каких она не испытывала никогда в жизни. Колин улыбается, улыбается настолько широко, что кажется, его улыбка заполняет собой весь экран.