Какая уж тут спина!..

– Теть Маш, я вам вчера мазь купила!.. – Ольга полезла в сумку, порылась, достала тюбик и стала тыкать им в красную, разбухшую от воды ладонь, больше похожую на тюленью ласту.

Марья Гавриловна с опаской приняла тюбик, как нечто невиданное, покрутила, кажется, даже понюхать хотела, но засмущалась.

– Это специальная такая мазь, для спины, – заторопилась Ольга. – К ней еще таблетки, но их нужно курсом пить. Сначала три дня мажете, а потом таблетки начинаете принимать. Я вам сейчас их не отдам, а то вы потеряете. Говорят, как рукой снимает.

Далеко отставив тюбик от глаз, уборщица шевелила губами – читала название. В это время ближайшая дверь распахнулась так резко, что стукнула Ольгу пониже спины.

– Ой!

– Оленька!

Парень в джинсах и рубахе с закатанными рукавами выскочил в коридор, притормозил возле них и закатил глаза.

– Я дико извиняюсь! Я тебя стукнул, да?

– Привет, Паш. Ты меня не стукнул.

Прыгучий Паша, не способный ни секунды постоять спокойно, переминался с ноги на ногу и все пытался заглянуть Ольге в глаза.

Он ее обожал, о чем Ольге было давно и хорошо известно.

На работе всегда так. На работе всегда есть обожатели и обожаемые, иначе все совместное дело застопорится, как двигатель без смазки.

В этом нет ничего опасного. Это просто… весело, вот и все. Ну, может, не всегда весело, но уж точно не имеет последствий и продолжения.

Ну, может, иногда имеет, но только не в ее, Ольгином, случае!

– Я сегодня… того-этого… кофе… купил. Буду в клуб вступать.

– Какой иш-шо клуб, Пашка! – влезла Марья Гавриловна. – Всю получку по клубам энтим промотаишь! Не ходи в клуб, Пашка!

Ольга с Пашей переглянулись, и он, пританцовывая возле дам, пояснил именно Ольге, а вовсе не тете Маше:

– Да в твой клуб, в кофейный! Ты ж кофе варишь!..

Ольга улыбнулась:

– Варю.

– Ну вот я и… купил, значит, чтобы ты, когда варишь… чтобы мы… меня тоже… при случае чтоб… пригласила!

– Павлик, да я ведь тебя и так всегда приглашаю!

Тут он смутился и на секунду перестал пританцовывать.

– Ну вот, я теперь купил это самое кофе.

Паша окончательно засмущался. И что он как дурак с этим кофе своим? Вон Ольга над ним смеется. Хотя нет. Ольга не смеется. Не над ним то есть. Она ни над кем никогда не смеется. Она… Улыбается она, вот что!

– Ты молодец, что кофе купил, – сказала Ольга. – Кофе лишним в хозяйстве не бывает. Ну, раз ты у нас теперь полноправный член клуба – тебе и карты в руки. Включай кофеварку!

– Я того… Щас включу, туда-обратно… И пить, значит, будем… Кофе то есть…

Ольга кивнула: само собой. Какое ж утро без кофе?

– А ты красивая сегодня, – выпалил Павлик, заливаясь до ушей краской. – Как всегда то есть!

И быстро ретировался. Кофеварку включать пошел.

Тетя Маша посмотрела ему вслед, покачала головой:

– Баламут. Одно слово – молодежь! Ох, и молодежь! Ветер в голове!

– Да что вы, теть Маш! – Ольга снова заулыбалась. – У нас молодежь замечательная. Такие мастера, как Павлик, – на вес золота.

Тетя Маша повертела в лапище тюбик с мазью. Тюбик в ее руке выглядел крошечным.

– Оль… Я не могу… Это ж дорого очень, наверно? Я не возьму, Оль!.