– Неужели ты не видишь? Это ничего не меняет. – Голос Клифа звучал жестко. – Только заставляет меня сожалеть, что я допустил, чтобы наши отношения зашли так далеко.

– Клиф… – Эди встала с тахты и подошла к тому месту, где он стоял, напрягшись, с лицом, точно вытесанным из гранита. – Неужели ты так сильно, так отчаянно ее любил, что дашь ей разрушить твою жизнь? – Эди ласково положила ладонь ему на руку. – Множество людей испытывают сердечные муки, теряют близких, но это не значит, что надо поднять кверху лапки и умереть.

Клиф отдернул руку.

– Много ты знаешь о том, что такое потерять того, кого любишь, – с горечью сказал он.

Эди посмотрела на него. Возмущение, которое и раньше поднимало голову, теперь встало во весь рост.

– Как ты смеешь? – вскричала она гневно. – Ты понимаешь сам, что говоришь?! Никто, видите ли, кроме него, не терял любимого человека, никто так не страдал! Ты развелся с женой, Клиф; я потеряла обоих родителей, когда была ребенком; затем я потеряла деда, а теперь каждый день мало-помалу теряю бабушку. Не говори мне о потерях. – Ее голос дрожал от негодования.

Прошла не одна минута, прежде чем Клиф нарушил молчание.

– Эди, я не хотел тебя обидеть, – проговорил он еле слышно. Губы его горестно скривились.

– Сделай для меня только одно. Посмотри мне в глаза и скажи, что я тебе безразлична. Посмотри мне в глаза и скажи, что ты меня не любишь.

Клиф вперил в нее взгляд, глаза его сузились и потемнели. Губы что-то беззвучно шептали, рука взъерошила волосы.

– Не могу. – Клиф с усилием оторвал свой взор от ее глаз, в голосе звучали отчаяние, безысходность.

Сердце Эди ликовало. Значит, она не ошиблась. Она ему на самом деле не безразлична. Лицо Клифа все состояло из резких углов, черты исказились, застыли, но для Эди это было самое красивое, самое любимое лицо на свете.

– Эди. – Клиф глубоко вздохнул и положил ладони ей на плечи, удерживая ее на расстоянии руки. – Будь оно все проклято. Я предупреждал тебя. Я говорил, чего ты можешь от меня ожидать. Короткий эпизод, всего лишь миг. Я никогда не обещал тебе ничего другого.

– Неужели ты не понимаешь? Вся наша жизнь состоит из мгновений. Один миг, затем другой и третий – так вот и строится наша жизнь. – Эди глядела на Клифа, не отводя глаз, полных безысходной тоски. Она дернула плечами, стряхивая с себя его руки, и сжала ладонями его лицо. – Клиф… рискни. Не убегай от того, что я могу тебе дать. Не наказывай меня за то зло, которое тебе причинила Кэтрин.

Клиф схватил ее за запястья и оторвал ладони от лица. Он тяжело дышал. Эди казалось, будто между ними проходит электрический ток.

– Ты даешь слишком много, – хрипло сказал Клиф, все еще сжимая ее запястья. – Ты предлагаешь то, за что мне никогда не отплатить. Я тебе не пара. Мне нечего тебе дать. – Он отпустил ее руки. Из его темных глаз струилась жгучая боль. – Я уже играл с огнем – и обжегся. С меня хватит. Больше не хочу.

Эди стояла неподвижно, всматриваясь в его лицо в поисках хоть какого-то признака слабости, нерешительности, колебания, и ничего не находила.

– Значит, конец? – Голос ее звучал безнадежно. – Только потому, что Кэтрин тебя бросила, ты хочешь отвернуться от меня, от всего, что у меня есть, что я готова тебе дать? Хочешь тоже меня бросить?

– Да, конец. – Лицо Клифа исказилось от муки. – Неужели ты не понимаешь, Эди? Я боюсь. – Он отвел от нее глаза, точно стыдясь этого признания.

– Значит, ты хочешь допустить, чтобы страх искалечил твою душу? – Эди старалась говорить спокойно.