Хотя солнце стояло высоко, слуг Ральфа возле дома не было. Джона поразило запустение, в котором пребывала усадьба Хатерби: старая карета со сломанными осями торчала посреди высокой крапивы, несколько тощих цыплят в поисках корма бродили по двору, соломенная крыша хлева насквозь прогнила, ставни на окнах отвалились.

Увидев это, Баннистер твердо решил расписку Ральфу не давать – этот человек все до последнего пенни спустит за карточным столом, потратит на своих многочисленных любовниц и мгновенно потребует еще.

Услышав, как зазвенела цепь, на которую была посажена собака, Джон прижался к стене дома. Ральф наверняка отдал распоряжение спрятать девочку. Но где? Джон решил для начала проверить конюшню. Не забывая о том, что собака в любой момент может залаять, он крадучись обошел несколько обветшалых построек и, оказавшись возле конюшни, надавил плечом на ворота, висевшие на одной петле. Они скрипнули, и тут же заголосил петух, задергалась, фыркая, лошадь, ударяя по каменному полу копытом. Баннистер затаил дыхание. Но, собака, как ни странно, молчала, и слуги не прибежали.

На сеновал вела шаткая лестница. Поднимаясь по ступенькам, Джон неожиданно понял, в какую абсурдную ситуацию попал, и рассмеялся про себя. Ему вспомнились детские годы, когда он вместе с братьями играл в лесных разбойников. Опасность, которая ему сейчас грозила, была не больше, чем в детской игре. Между прочим, вот так в детстве, прыгая с верхней ступеньки лестницы, он сломал руку.

И тут Джон заметил Сусанну. Она лежала ничком на сене. На ней была всего лишь ночная сорочка. Ее руки, заведенные за спину, и ноги были связаны толстым шнуром. Она не шевелилась и не издавала никаких звуков.

Джон испугался. Сердце от волнения чуть не выскочило из его груди. Он представил, что будет с Онор, когда та узнает, что Сузанна мертва, и ему стало плохо. Онор была готова заплатить за девочку пять тысяч гиней, а Ральф убил ее и, словно ненужную вещь, выбросил на сеновал.

Джон стоял, беспомощно опустив руки, и, испытывая непомерную жалость, смотрел на неподвижное тело. Спазм сдавил ему горло, в ушах шумело. Не в силах унять дрожь в сразу же ослабевших ногах, он наклонился над телом девочки.

И тут сено зашевелилось. Джон не поверил своим глазам, наклонился ниже. Сусанна слабо дышала. У него перехватило дыхание.

– Маленькая моя. – Он осторожно перевернул девочку на спину.

На него смотрели полные ужаса голубые глаза. Сердце Джона бешено заколотилось.

– Не бойся, – тихо сказал он. – Ты же меня знаешь. Я друг мисс Шарлотт, помнишь, я подошел к вам, когда ты вышивала? Помнишь? Я пришел, чтобы тебя забрать. Только не кричи и успокойся.

Он закусил губу, вспомнив, что девочка от рождения глухонемая.

Джон освободил ее от пут. Касаясь пальцами тонких запястий и колен девчушки, он понял, что та сильно замерзла, и завернул ее в свою накидку. С ребенком на руках Джон осторожно подошел к лестнице и начал спускаться. Неожиданно во дворе послышались чьи-то шаги, и Баннистер быстро вернулся на чердак. Прислушиваясь к шагам, он ругал себя за то, что не захватил с собой оружие. И тут он вспомнил про расписку мисс Мартиндейл. В создавшейся ситуации этот листок бумаги был его единственным оправданием. Но Джон предпочел бы пойти на убийство, чем передать расписку такому негодяю, как Ральф.

Сквозь щель чердака он увидел идущего к конюшне мужчину. В руках мужчина держал полную миску с едой. Джон аккуратно положил Сусанну на сено, улыбнулся ей, чтобы приободрить, и спрятался в углу за лестницей. И в ту же минуту вспомнил, что девочка завернута в его накидку.

Мужчина, чертыхаясь, поднимался по прогнившим ступенькам. Он прямиком направился к девочке, нагнулся над ней и почесал затылок.