— Брак отвлекает от работы, а я еще не встретил женщину, ради которой готов на это пойти.

Когда Лайза пересказала слова Майкла Керку, она ожидала услышать в ответ нечто шутливое, но Керк промолчал и насупился. Тогда Лайза восприняла его реакцию как проявление не до конца изжитой ревности. Лишь много позже она поняла, что мрачный взгляд мужа не имел никакого отношения к Майклу.

Ее вывел из задумчивости бархатный голос.

Майкла:

— Яхта Борринджера выглядит очень внушительно. Я видел, как она входила в порт, пока ждал тебя на террасе.

— Его яхта, наверное, самая большая в порту, учитывая, сколько народу на ней ночует, — заметила Лайза.

— Как ни странно, не самая. — Майкл нахмурился. — У причала стоит одна яхта, раза в два больше посудины Борринджера.

— Может, это круизное судно? — предположила Лайза.

Майкл замотал головой.

— Для этого она недостаточно велика. Наверное, яхта принадлежит кому-нибудь из друзей Борринджера, такому же богачу.

У Лайзы мелькнула мысль, что две яхты двух миллионеров — многовато для такого скромного порта, как Порто-Торрес. Ей почему-то снова пришло на ум имя Керка, почему — совершенно непонятно, ведь у ее мужа нет яхты. Досадуя на себя, Лайза переключила внимание на то, что происходило за окнами автомобиля. По набережной прогуливалась праздная публика, наслаждаясь легким ветерком с моря. Лайза уже и не помнила, когда сама в последний раз вот так же свободно разгуливала по улицам. Брак с одним из богатейших людей мира наложил определенные ограничения на ее свободу. Будучи старшим сыном Клиффорда Максвелла и наследником титула пэра Англии, Керк занимал особое положение в обществе. Став его женой, Лайза вошла в семью аристократов, и это автоматически делало все ее слова и поступки достоянием гласности. Поэтому она очень быстро научилась контролировать свои слова и привыкла к тому, что должна подумать дважды, прежде чем идти куда бы то ни было, тем более в одиночестве.

В порту у причала стояло несколько яхт, но принадлежащая Борринджеру белоснежная красавица, сияющая огнями, как новогодняя елка, сразу бросалась в глаза. Однако внимание Лайзы привлекло другое судно, пришвартованное рядом с яхтой Борринджера. Погруженное во мрак, оно казалось огромным и чем-то напомнило Лайзе пантеру, притаившуюся в ожидании жертвы.

Автомобиль подвез их прямо к железным воротам, преграждавшим вход в зону, где стояли две самые большие яхты. Выйдя из машины, Лайза огляделась. На берегу было темнее, чем она ожидала. Для того чтобы попасть на яхту Борринджера, им с Майклом нужно было миновать ее неосвещенную соседку. Представив, как они будут идти мимо большого темного судна, Лайза зябко поёжилась.

Майкл взял ее за руку, и они пошли к воротам. Автомобиль, на котором они приехали, тем временем развернулся и покатил прочь. Охранник у ворот кивнул им и пропустил, не проронив ни звука.

— Ничего не скажешь, бдительный страж, — сухо заметил Майкл.

Лайза не ответила: она была занята тем, что пыталась побороть внезапный приступ паники.

Конечно, я в последнее время редко выходила в свет, так что некоторое волнение вполне понятно, твердила себе Лайза. Однако какая-то часть ее сознания не желала удовлетворяться этим объяснением. Что-то подсказывало Лайзе, что ее волнение не связано с приемом. Вокруг было так тихо, что даже шаги ее и Майкла, казалось, звучали зловеще.

Что со мной творится? — спрашивала себя Лайза. Почему мне сегодня все кажется зловещим? Казалось бы, все хорошо: я иду на вечеринку, у меня приятный спутник, многие женщины дорого дали бы, чтобы оказаться на моем месте…

— Впечатляет, правда? — спросил Майкл, когда они проходили мимо темной яхты.