Он в мгновение ока избавил ее от сорочки, и на ней неожиданно осталась только перевязь, обхватившая груди. По ее телу прошел озноб, хотя она совсем не замерзла.

Он долго смотрел на перевязь, прежде чем поднять глаза.

— Странно скрывать такое сокровище женской красоты. Ты себя стыдишься?

Рионна поспешно опустила глаза.

— Нет… то есть да. Может быть. Они мешают, — выдавила она.

Кэлен хмыкнул:

— Я разрываюсь между желанием запретить тебе прятать их и позволить показывать только мне.

— Ты… тебе они нравятся?

— О да, девочка. Мужчины обожают подобные вещи. Но мне они понравятся больше, когда я сниму эту перевязь.

Он повернул ее к себе спиной, осторожно развязал концы полотняной ленты и стал разматывать, перекидывая с руки на руку, пока груди не вырвались на волю.

Он бесстыдно смотрел во все глаза, хотя не только на ее груди. Теперь, когда она была совсем обнажена, он не торопился, разглядывая ее тело с головы до кончиков пальцев. И вдруг взглянул в ее глаза. Из груди вырвалось хриплое дыхание.

— Ты прекрасна.

Его ладони заскользили по ее телу, благоговейно гладя. Ее груди отяжелели. Заныли.