– Нет, – нестройным хором ответили присутствующие.

– И как тогда догадаться, что Мануйлову по шерсти, а что против? – задала резонный вопрос Раиса Ильинична. – Понимаете, о чем я? Предложит нам хозяин через пропасть прыгать, все побегут к обрыву, а один, осторожный, останется стоять. По логике вещей он не должен вызывать уважения, да вдруг Сергею Павловичу именно опасливые люди по душе? Может, он глупых храбрецов на дух не переносит? Поставит плюсик за это задание не тем, кто его волю выполнил с риском для жизни, а зайцу одному разумному. Надо хорошо знать человека, чтобы ему угодить. Правила‑то соревнований нам не объяснили, условия неизвестны. Стоит сигать через пропасть или лучше отказаться?

В столовой повисла тишина, вскоре прерванная все той же Раисой.

– Я предлагаю подыграть владельцу имения. Он ни в коем случае не должен знать о нашем разговоре, сделаем вид, что каждый сам за себя. Но в действительности мы будем одной командой, и кого бы ни выбрал в конце концов Мануйлов, богатство поровну разделим между всеми присутствующими. Знаете, некоторые спортсмены умирают во время соревнований от нервного напряжения – так хотят выиграть, что у них сердце разрывается. Я не желаю раньше времени уйти в могилу, не хочу переживать из‑за того, что проигрываю. Но, если вдруг окажусь победительницей, буду мучиться совестью, что заграбастала состояние одна.

– Круто придумано! – воскликнула Жанна. – Значитца, я постараюсь, заполучу наследство, а потом пилить его на всех? Фиг вам!

– А если проиграешь? – усмехнулась Анна и потянулась к вазочке с конфетами. – Какие вкусные! Прямо как ванильный крем по вкусу.

Реутова вскинула подбородок:

– Я всегда и везде первая. Быстрее вас побегу, выше прыгну, дальше проплыву. Я получу наследство!

– А вдруг наоборот надо? – спросила Нестерова.

– Ты о чем? – удивилась Жанна.

Я вклинилась в беседу:

– Правил Сергей Павлович нам не сообщил, судьи нет, жюри тоже. Раиса Ильинична права: что, если хозяин дома посчитает выигравшим не первого, а последнего бегуна? Или, допустим, второго?

Реутова прикусила губу.

– И как делить наследство? – занервничал Николай.

– Ну, это просто, – объявил Леонид. – Надо все продать и разделить деньги на шесть частей.

– На пять, – поправил Вишняков.

– Нас шестеро, – напомнил Леня.

– Вы с Жанной за одного считаетесь, потому что семья, – уперся массажист.

Реутова вскочила.

– И что? Если у меня в паспорте штамп стоит, я должна мужу свои последние трусы отдать?

Раиса Ильинична приложила палец к губам:

– Тсс! Как и на сколько человек делить состояние, дело десятое, успеем еще обсудить это. Сейчас главное: мы договорились объединиться и потом разделить богатство поровну? Николай, вы как, согласны?

– Да, – быстро ответил массажист.

Нестерова взглянула на Леонида.

– Я тоже – за, – кивнул Реутов и толкнул локтем жену в бок.

Жанна, к моему удивлению, не стала спорить, молча кивнула.

– Я присоединяюсь к большинству, – пролепетала Аня, опять взяв из вазочки конфету.

Все повернулись в мою сторону.

– Согласна, – коротко произнесла я.

Раиса Ильинична поправила выбившуюся из прически прядь, тоже запустила руку в вазу и, разворачивая конфету, произнесла:

– Отлично. Я знала, что нахожусь в компании здравомыслящих, умных людей, которые понимают: синица в руках лучше, чем журавль в небе.