— Ох, Джошуа, сознаюсь, ведь и я с первой встречи почувствовала то же самое и так же терзалась, думая о тебе, — сквозь нахлынувшие слезы пролепетала она. — Как жалко, что я сразу не сказала тебе, что ничего серьезного у нас с Филом не было.

— Ты не виновата. Думаю, здесь никто не виноват. В делах любви нет правых и виноватых, нет никакой логики. Любовь — это чудо, которое вдруг происходит с человеком… Или не происходит. Нам с тобой повезло, а Филу и Кэрол — нет.

Бет с облегчением отметила, что нечто в сознании Джошуа сдвинулось с мертвой точки вины. Смерть Кэрол отошла наконец в прошлое, и, хотя он не мог думать о ней без сожаления, чувство вины уже не сковывало его воли жить в настоящем и думать о будущем.

Нежно охватив ладонями ее голову, он стер большими пальцами с ее щек не просохшие еще слезы и сказал:

— Пора идти. Тут осталось немного. Скоро прилетит Роджер и опаздывать не рекомендуется, иначе придется еще раз заночевать на этой горе, а это совсем не смешно. Как считаешь?

Джошуа наклонился к рюкзаку и тут заметил музыкальную шкатулку, которую отложил в начале своего трагического рассказа.

— Это музыкальная шкатулка Кэрол! Я и забыл о ней. Еще до того, как мы отправились сюда в свой медовый месяц, она взяла с меня слово, что, если умрет раньше меня, я похороню эту вещицу вместе с ней. Теперь невольно подумаешь, что у нее было дурное предчувствие. Мне на эту шкатулку даже смотреть тяжело. После гибели Кэрол я ни разу не открывал ее, всегда запихивал в какой-нибудь дальний угол. А сейчас, когда мы с папой собирались сюда, взял с собой, чтобы выполнить данное ей обещание, но сама понимаешь… Где ее могила? Куда, в какое место ее зарыть? Я просто не знаю, как быть… — Он покачал головой, будто вспомнил что-то, и добавил: — Прости, Бетти, утром я не сдержался, обидел тебя. Поверь, это никогда не повторится. Я злился на себя, а злобу безобразно сорвал на тебе. Если бы ты знала, что случилось со мной утром, после того как мы любили друг друга, то поняла и простила бы… Хочешь, я расскажу? Между нами не должно оставаться никаких умолчаний, связанных с прошлым, тогда настоящее будет чистым и прозрачным. Согласна?

Бет молча кивнула, хотя ей не очень хотелось возвращаться к обсуждению инцидента, так больно задевшего ее самолюбие.

— Утром, сразу после того как мы с тобой, девочка моя, побывали на небесах, после того как я познал силу своей и твоей любви, после этого чуда я первым делом подумал о Кэрол, и чувство вины перед ней захлестнуло меня. Что я ей дал? Чего лишил ее? Господи, с ужасом думал я в те минуты, она ушла из мира, так и не познав радости любви, той радости, которую только что впервые испытал я. — Джошуа смотрел вниз, на свои сцепленные руки, и продолжил не сразу: — Да, я заботился о ней, но она заботилась обо мне гораздо больше. Мои потребности и желания всегда были на первом месте. Я ей ничего не дал, абсолютно ничего. Она хотела иметь настоящий дом, а я решил обойтись небольшой квартиркой. Она хотела на Гавайи, а я затащил ее на вулкан!.. Она, так и не познав счастья, ушла. Ушла навсегда, навеки в холод смерти.

— Ох, дорогой мой, хватит, прошу тебя, — пробормотала Бет, не в силах более переносить эту муку. — Ты хотел объяснить, что случилось с тобой утром.

— Утром ты посмотрела мне в глаза и ужаснулась.