Тогда я не понял смысла его слов. Тело По тряслось от беззвучных рыданий. Я опустил ему руку на затылок. Моя рука оставалась там несколько секунд… затем еще несколько секунд. Его беззвучные рыдания продолжались и затем стихли. Наверное, он потерял сознание.

Как ни странно, миссис Маркис держалась собраннее всех остальных. Подземный зал наполнился ее холодным звонким голосом:

– Это не должно было случиться. Она должна была стать женой… Матерью.

Последнее слово что-то зацепило внутри самой миссис Маркис. Она сжала губы, но слово уже выпорхнуло, а следом раздался ее стон:

– Матерью! Такой же, как я!

Миссис Маркис вслушивалась в эхо, повторявшее эти слова, затем упала на тело дочери и принялась колотить по нему своими худенькими кулачками.

– Перестань! – закричал Артемус, оттаскивая ее прочь.

Но миссис Маркис все больше впадала в неистовство.

Она хотела измолотить тело Леи, растоптать его, превратить в месиво из мяса и костей. И если бы не руки сына, цепко державшие ее, она бы сделала это.

– Мама, – шептал Артемус. – Мама, опомнись!

– Мы делали это для нее! – кричала миссис Маркис, порываясь вновь наброситься на бездыханное тело Леи. – Делали все, что она требовала. А она? Она предпочла умереть! Гнусная, отвратительная девчонка! Зачем она это сделала? Если она… тогда зачем?

Казалось, миссис Маркис вот-вот лишится рассудка. Она балансировала на самом краю безумия. Но ее разум оказался крепче. Он выбросил миссис Маркис назад, в реальность, полную горя… Миссис Маркис откинула волосы с лица дочери, вытерла кровь с ее белой шеи и поцеловала еще теплую руку. И тогда прорвалась плотина слез, которую она временно сдерживала своим неистовым гневом.

Меня захватила эта неподдельная, ненаигранная сцена человеческого горя. И далеко не сразу за всхлипываниями и стонами миссис Маркис я различил другие звуки, доносившиеся сверху.

– Мистер Лэндор!

Я поднял голову, взглянув на потолок.

– Мистер Лэндор!

Это кощунственно, но я едва удержался от смеха. Меня так и подмывало расхохотаться. Он явился, мой спаситель, явился в облике… капитана Хичкока.

– Я здесь! – откликнулся я.

Мой голос не мог пробиться напрямую. Он пропутешествовал по коридору, к той дыре, в которую я провалился.

– Как нам вас найти? – спросил Хичкок.

– Не надо нас искать, – ответил я. – Мы сами вас найдем!

Я обвил плечи По и с трудом поставил его на ноги.

– Вы сможете идти? – спросил я его.

Оглушенный болью и горем, едва соображающий, где находится, По недоуменно разглядывал свою окровавленную руку.

– Лэндор, у вас найдется чем перевязать? – заплетающимся языком спросил он.

Я посмотрел на располосованный рукав рубашки – повязку, так и не понадобившуюся Лее. Я оторвал лоскут и крепко перевязал рану По. Затем, обвив его вторую руку вокруг своего плеча, я потащил парня к выходу.

Нас остановил голос миссис Маркис. Он звучал тихо, умоляюще:

– Выдумаете…

Ее рука сокрушенно указывала на каменный алтарь, где сидел Артемус. Туда же он перенес тело Леи, голова которой покоилась у него на коленях. Артемус молча, с вызовом, глядел на нас. Думаю, его молчание особенно пугало мать. Я понял ее немую просьбу.

– Мы вернемся за Леей, – сказал я. – Но сначала я должен отвести По к…

Я хотел сказать: «к доктору», – однако последнее слово застряло у меня в горле. Тем не менее миссис Маркис угадала его, как угадывают непроизнесенную шутку.