Она пробудилась от сна внезапно. Плечи и шея затекли от неудобной позы, тупая боль сжимала виски, мышцы, не привыкшие к большим физическим нагрузкам, ныли.

Осторожно повернувшись, Кэрол посмотрела на часы. Почти пять. В доме было тихо. Видимо, Ленард еще не вернулся. Морщась от боли, девушка заставила себя встать с постели. Она понятия не имела, сколько времени продлится аукцион, и не догадалась спросить у Ленарда, когда он вернется.

Как хорошо, что я одна в доме, подумала Кэрол. Было бы еще лучше, если бы он вообще не возвращался.

Она решила принять ванну вместо душа, надеясь, что теплая вода, в которую добавлена горсть специальной ароматической соли, поможет избавиться от ломоты во всем теле.

После ванны усталость не прошла, зато появился голод. Лошадей тоже надо накормить, а заодно и прочую живность, напомнила себе Кэрол, надевая чистую майку и джинсы. Поскольку Ленард не соизволил сообщить, когда вернется, видимо, придется взять эту задачу на себя.

Закончив кормить собак, она выпустила их во двор, и, пройдя к конюшне, увидела, что в ворота на полном скаку влетели пегая лошадь и вороной конь. За ними трусил жеребенок. Нахмурившись, Кэрол задумалась.

Пожалуй, их надо напоить. Ленард говорил, что сделает это, когда вернется, но ведь она не слабое беспомощное существо, которое ничего не может сделать самостоятельно. Она докажет ему, что вполне способна справиться с той работой, которую делает он.

И девушка решительным шагом направилась к конюшне. Закрепив шланг, она протянула его к тем кормушкам, которые хотела наполнить, и открыла кран.

Кэрол с удовлетворением увидела, как лошади опустили морды к воде. Постояв несколько минут, чтобы убедиться, что все нормально, она вернулась в дом.

Ленарда все еще не было, а она слишком проголодалась, чтобы дожидаться его.

Может быть, он поест где-нибудь по дороге? – подумала Кэрол. И вообще, с какой стати я должна его ждать? Он для меня никто, как и я для него. Конечно, он приглашал меня поехать с ним на аукцион, но кто знает, каковы были его мотивы? Возможно, ему просто было скучно ехать туда одному. Наверное, он привык к женскому обществу – не случайно блондинка буквально ловила каждое его слово. Она по каким-то причинам не смогла составить ему компанию, и он решил пригласить меня.

Кэрол уже мутило от голода, и она вдруг сообразила, что ничего не ела со вчерашнего вечера. Девушка взяла в буфете хлеб и кусок колбасы.

Бутерброд, чашка кофе, немного зелени и овощей. Это будет чудесно.

Нарезая хлеб, она вдруг подумала, что Эдгара вряд ли устроил бы такой обед. Если у этого человека и была слабость, то она заключалась в том, что он любил, чтобы его видели в нужных местах. Под «нужными местами» Эдгар подразумевал те рестораны, в которых мог завязать престижные деловые контакты. Он хвастал тем, что обедал за соседним столиком с тем-то и тем-то, и его мать всегда одобрительно улыбалась, явно гордясь сыном.

Кэрол же была равнодушна к дорогим блюдам, старым винам и экзотическим закускам. Она предпочитала простую пищу, и иногда ей даже приходилось изобретать какие-нибудь предлоги, чтобы не сопровождать Эдгара на некоторые из его многочисленных деловых обедов.

Девушка положила бутерброды на тарелку и подошла к столу. Голова у нее все еще болела.

Видимо, хотя на небе пока ни облачка, гроза все-таки будет, как и обещали синоптики, подумала Кэрол. Хорошо бы она разразилась ночью. Тогда можно будет укрыться с головой одеялом, чтобы ничего не слышать и не видеть.

Ее не так пугал гром, как молния. Эдгар подсмеивался над ее детскими страхами и не хотел ничего слушать, когда она пыталась объяснить, что ничего не может с собой поделать.

Родители относились к этому с большим пониманием. Кэрол знала, что отец долгое время винил себя за то, что оставил дочку одну во время той давней грозы, когда молния попала в дуб и расколола его на две части.