- О боже...

Одежда Ника вся была заляпана кровью, а лицо было ужасно избито. Он смотрел на нее точно олень, парализованный светом фар, затем опустил голову и последовал за братом в пентхаус.

Алли пошла за ними.

Она нашла их на кухне. Хадсон излучал плохо сдерживаемую ярость, открывая и закрывая шкафчики с куда большей силой, чем того требовалось, пока не нашел бутылку виски. Он налил себе большую порцию, Ник продолжал тихо стоять у другого конца барной стойки, переминаясь с ноги на ногу. Ожидая дальнейших инструкций, она отважилась спросить.

- Что произошло?

- Эм... - воспаленные глаза Ника метнулись к брату.

Хадсон помедлил, наполовину поднеся бокал ко рту. Взгляд, которым он наградил Ника, говорил многое, самое безобидное из которого - "даже не думай нахрен".

Алли раздраженно выдохнула. Стена между ними вернулась. Она ни за что не собиралась позволять ему постоянно уходить от темы, но сейчас травмы Ника были важнее.

- Дай посмотрю, - она откинула волосы с его лица, пытаясь осмотреть глубокий порез под глазом. - Думаешь, придется накладывать швы?

Ник вздрогнул и увернулся.

- Нее, я в норме. Все пройдет. Вымою с мылом да и все.

- Думаю, здесь этим не обойдется, - она повернулась к Хадсону. - У тебя есть аптечка?

- Он большой мальчик, Алессандра. Может сам о себе позаботиться, - его челюсть напряглась, когда он посмотрел на младшего брата. - Иди в постель, Ник.

- А... ага. Долгий был день, - Ник слизнул кровь, засохшую в уголке рта.

- Ну, давай хотя бы я дам тебе не много льда, - Алли повернулась и взяла чистое полотенце, наполнив его горстью ледяных кубиков. - Вот, это поможет снять отек.

Он слабо улыбнулся.

- Спасибо, Алли. Рад снова тебя видеть.

- Да, взаимно, - она смотрела, как Ник неуклюже выходит из комнаты. Он врезался в стену, но быстро оправился и пошел к лестнице. Алли проследила за ним, чтобы убедиться, что он благополучно поднялся, затем пошла искать Хадсона.

Он оказался в гостиной, потягивая скотч и глядя в окно на темную тень озера Мичиган. Очевидно, он был расстроен тем, что нашел, отправившись за Ником, но она не могла понять, почему он так холоден к младшему брату, которого так любил. Не говоря уж о злости, которую она чувствовала в свой адрес. Враждебность исходила от него волнами, и Алли отчасти была уверена, что это как-то связано с его настроением по дороге домой. Их совместные выходные были идеальны, но что-то возникло в тот момент, когда они уехали с озера, и чем ближе они подъезжали к черте города, тем сильнее он отдалялся.

Осушив бокал, он пошел на кухню, чтобы налить себе еще. Алли ждала, что он объяснит - или, черт побери, хоть что-нибудь скажет, - но он просто развернулся на пятках и вышел из комнаты.

Она последовала за ним в его кабинет.

- Ты собираешься сказать мне, что происходит?

Он прислонился к углу стола и сделал глоток янтарной жидкости.

- Может, ты первая?

- Что ты имеешь в виду?

- Это, - он указал на пространство между ними. - Этот фарс. Столько лет спустя я все еще твой маленький грязный секрет, не так ли?

Алли застыла.

- Конечно же нет.

- Черт подери, а ведешь себя именно так. Твоя мать увидела нас на концерте, и твоей первой реакцией было бегство.

- Я не могла сказать ей правду.

- Правильно, потому что я всегда буду парнем из плохого района. Неважно, сколько у меня денег, я никогда не буду достаточно хорош.

- Это неправда, - тихо сказала она. - Я помолвлена, Хадсон. Ты знал это с самого начала.

Прищурившись, он обдумывал ее слова, затем залпом допил алкоголь.

- Твоя правда, - ровными методичными движениями он поставил пустой бокал позади себя и скрестил руки на груди. Когда он заговорил, голос его был пугающе спокойным. - Скажи, Алессандра, он звал тебя с собой в Париж? Две недели - долгий срок для разлуки.